Валерий Рощин - Секретный модуль

Берусь за ручку. Небольшое усилие, и дверь мягко поддается… Вдруг в нее изнутри бьет что-то очень массивное. Удар настолько сильный, что я отлетаю назад подобно теннисному мячику.

«Ого! Наверное, так сбивает людей электропоезд «Сапсан»!» – промелькнула в голове изумленная догадка.

Спустя секунду «сапсан» предпринимает вторую попытку: тяжелая створка распахивается так, будто сплетена из тростника, а в проем люка вылетает мужик, одетый в шорты и пеструю футболку.

Уши закладывает от визга перепуганной Ребровой.

Удивительно – как ей удается так орать через плотную резину маски? Ладно, нам с Марининым не до нее. Мы одновременно нависаем над телом неизвестного мужчины.

– Лежать! – кричу я.

Напарник для убедительности тычет в его спину автоматным стволом. И в этот неподходящий момент свет в центральном модуле снова гаснет.

Я включаю фонарь одновременно со звериным рыком. Извернувшись, мужик вскакивает на четвереньки, хрипит и отбрасывает старлея ударом локтя.

Да что ж за хрень здесь творится?!

Дабы угомонить это недоразумение в шортах, бью по основанию черепа прикладом. Не сильно и тем более не смертельно. Но достаточно, чтобы адекватный человек понял: с ним не шутят.

Неисправная лампа загорается. Реброва, разглядев лицо психа, верещит:

– Это Бойко! Это Саша Бойко – второй пловец-охранник из дежурной смены!

Мужик замер – или подействовало мое лекарство, или узнал женский голос.

«Ну, слава богу, – готовлюсь расслабиться. – Видать, у всех здешних работяг очень тонкая душевная организация».

Владимир тяжело поднимается с пола. Реброва подходит ближе.

Вдруг «сапсан» взмывает с четверенек, с необычайной ловкостью прыгает на тетку и буквально впивается в нее зубами и всеми конечностями.

– Сука! – заряжаю ему с правой ноги.

Не помогает – он терзает жертву, та истошно орет и отбивается.

Стрелять нельзя – заденем тетку.

Не сговариваясь, принимаем со старлеем единственно верное решение: дружно и по-настоящему гасим прикладами сумасшедшего парня. Молотим до тех пор, пока его тело не валится беспомощным кулем на пол.

– Осмотри его, – бросаю подчиненному.

Сам помогаю подняться женщине.

– В порядке?

– Он разодрал мой костюм, – всхлипывает она, поправляя маску. – И откуда такая силища?

Смотрю на часы. В нашем распоряжении двадцать четыре минуты. Пора, наконец, заняться делом! Тут тепло, сухо и светло, не считая глюков испорченной лампы. А четверо моих парней почти час принимают ледяную байкальскую ванну…

* * *

Ощупав запястье притихшего парня, Маринин показывает недвусмысленным жестом: готов… Ну и ладно. Сам виноват. Седьмой. Остались двое.

Приказываю Владимиру встать у двери и приглашаю Реброву проследовать в пятый модуль. И сам захожу следом…

Внутренность модуля залита насыщенным молочно-белым светом. По размеру сфера сопоставима с рабочей. Похожа и обстановка, за исключением некоторых деталей. К примеру, у дальней стены (строго напротив входа) сверкает деталями из нержавеющей стали громоздкая установка неизвестного мне назначения. И еще взгляд не находит «аквариумов» – стеклянных емкостей с байкальской живностью. Вместо них по периметру вперемешку стоят столы, холодильные установки, шкафы с реактивами, баллоны и приборы непонятного предназначения…

Моя спутница пару минут занимается анализом воздуха и проверкой исправности вентиляции. После чего освобождает лицо от маски:

– Можем обойтись без дыхательных аппаратов – процент газа ничтожен.

Хорошенькое дело! Не хотелось бы мне стать похожим на того «сапсана».

Уточняю:

– Здесь точно нормальный воздух?

– Разве я похожа на самоубийцу?…

Откуда мне знать? Мы знакомы второй день…

Оглядываясь по сторонам, интересуюсь:

– Что этот парень мог делать в вашем модуле?

– Понятия не имею. И вообще впервые вижу здесь постороннего человека. Входить сюда без специального допуска строжайше запрещают инструкции.

«Седьмой. Остались двое, – повторяю про себя. – Странным образом пропавший из центрального модуля Николай Амбарцумян и секретный химик Маргарита Панина».

В секретном модуле яркое ровное освещение, и я отлично вижу лицо молодой женщины.

Нет, на самоубийцу она не похожа. И вообще ее мордашка, освободившись после некоторого пребывания в воде от слоев тонального крема, пудры, помады и туши, выглядит довольно мило. Пожалуй, я здорово перебрал, предположив, что ей тридцать пять. Лет двадцать восемь, от силы тридцать…