Валерий Рощин - Секретный модуль

Сергей Сергеевич мог разобраться со шпаной в два счета, но вместо этого покряхтел, поднялся, утерся рукавом и встал на прежнее место. Он обязан был выполнить свою миссию, не подвергая риску исход операции. Все остальное не имело значения, включая и то, что о нем подумают юнцы и окружающие люди. «Дело прежде всего!» Этот принцип исповедуется Горчаковым и по сей день. И горе тем его подчиненным, которые хотя бы разок в карьере поставят интересы работы и страны не на первое место.

Итак, Большая Лубянка, дом 1/3. Беспрестанно предъявляя удостоверение, миную несколько кордонов. На последнем этапе дежурный офицер спрашивает о цели визита и связывается с генералом.

– Проходите, – мягко кладет он трубку на аппарат, – вас ждут.

Знаю, что ждут. Видать, уж и лобное место распаковали. Хотя вроде не за что…

* * *

– Ты веришь в существование такой системы управления, при которой невыгодно брать взятки?! – остановившись посреди кабинета, насмешливо смотрит на меня босс.

Растерянно пожимаю плечами:

– Хотелось бы верить.

– Черенков, ты великолепный пловец, умный командир, но в остальном…

Знаю. Политик из меня никудышный. Хотя нет. Родину по элементам таблицы Менделеева я не распродал бы, а это по нынешним понятиям уже невероятно много.

Как всегда наш разговор начинается с розовых далей, где никто и никогда не был. Босс редко приступает к главному, не помусолив политику, криминал и прочий мусор.

– Россия всегда была страной коррупции, доносительства и византизма с его блестящей роскошью, – присовокупляет он энергичные жесты к словам. – Иногда эти явления старательно скрывались властью, но чаще они выпирали так, что не помогала никакая конспирация.

– Да? – переспрашиваю с налетом безразличия.

– Именно. А ты, стало быть, наивно полагаешь, что если нашим полицейским и чиновникам сделать такую же зарплату, какую получают их коллеги на Западе, то мздоимству придет конец?

Пожимаю плечами.

– Херня, батенька, полнейшая! – копирует он Владимира Ильича. – Коррупция проистекает вовсе не от нехватки денег, а от наличия спроса на коррупционные услуги и предложения! Если бы причиной этого отвратительного явления была бедность, то самыми отъявленными коррупционерами стали бы библиотекари, уборщицы и несчастный деревенский люд…

У Сергея Сергеевича талант оратора. Он умеет так убедительно говорить, что запросто сошел бы за лидера правящей партии или за карточного шулера, работающего в поездах дальнего следования.

– Впрочем, хватит с тебя политики, – возвращается он к столу и усаживается в начальственное кресло. – Твое дело – командовать подразделением, а линию фронта буду корректировать я…

Ну, слава богу – запыхался. Значит, сейчас перейдет к делу, ради которого и позвал.

– Начну с короткой предыстории. – Он тащит из пачки сигарету, подпаливает ее и выпускает к потолку густой клуб дыма. Это нормально – шеф всегда начинает серьезный разговор с хорошей дозы никотина. – В начале 90-х годов в одном из глухих уголков Тамбовской области было совершено нападение на секретную химическую лабораторию. Точнее, на то, что от нее к тому времени оставалось. А оставалось немногое: большинство ее сотрудников, дабы свести концы с концами, занимались производством бытовой химии – стиральных порошков, моющих средств, отбеливателей… Сбывалось это за копейки в крохотные сельские магазины Моршанского района. Настоящим же делом – изобретением газов с уникальными свойствами – продолжал заниматься единственный сотрудник – заведующий лабораторией, талантливый ученый, доктор химических наук Александр Яковлевич Успенский…

Я откидываюсь на спинку гостевого кресла и вслушиваюсь в спокойный, чуть дребезжащий тенорок Горчакова. Рассказывать он тоже умеет – в моем воображении одна за другой воссоздаются красочные картинки происходившего много лет назад действа. Приезд из Подмосковья на северо-восток Тамбовской области банды молодчиков под предводительством залетного грузина Кахи. Слежка, нападение на сторожа и проникновение в секретный отдел лаборатории…

«Прямо какая-то пьеса для бубна с оркестром, – лениво рассуждаю про себя. – А если хорошенько вспомнить, то обычный беспредел. Подобных историй тогда происходило по восемь штук в неделю…»

Далее последовали подробности шмона. Банда промышляла перепродажей сильных наркотиков и осуществила налет в надежде сорвать хороший куш. Однако что-то не заладилось – не то Успенский в своих изысканиях не использовал наркоту, не то ее количество было смехотворным…