Сергей Зверев - Банда в законе

– Пока я жив, он из дома не высунется. Неправильно сделал: нужно было сначала меня валить, а потом дядю. Но это на руку, – он улыбнулся, – будь эта тварь умнее, кормить мне червей где-нибудь в лесу.

Его слова напомнили о полковнике Никонове, но Хабаров обнаружил, что может думать об этом без прежней дрожи.

– Тогда штурм? – Он свернул чертеж.

– Наверное, – Исмаил постучал по столу, – но есть одна проблема.

– Всегда есть, – хмыкнул Стас. – Что?

– Оружие. У нас автомат, две гранаты и пистолет. На двоих.

– Пистолета нет, – сообщил Хабаров. – По крайней мере, у меня: своим отдал, на всякий случай…

– Значит, еще хуже. Взять я нигде не могу – всюду ищут, – и что делать, не знаю.

Стас задумался:

– Есть кое-что… Не знаю, сработает ли. Вообще, меня с человеком знакомили, но я сильно сомневаюсь, что он меня запомнил.

– Один возможный вариант все равно лучше, чем без вариантов, – глубокомысленно изрек кавказец. – Поехали.

– Один съезжу. Там посторонних не жалуют…

Исмаил глянул подозрительно:

– Вот как? А не задумал ли ты…

– Нет, – Хабаров махнул рукой. – Карен угрожает мне и моей семье… значит, нужно его «потерять», и чем быстрее, тем лучше.

– Хорошо, – кавказец завалился на тахту, вытащил потрепанную книжку, – поезжай. Деньги возьми в столе.

Стас выдвинул ящик и увидел сложенные рядком пачки долларов.

– Ого! Богатый…

– Считай, наследство. Бери все – мало ли, понадобится… Купи, что нужно: знаешь, воевал…

– Ты откуда знаешь, что воевал?

– По глазам вижу. Только гуляя со смертью, можно научиться так смотреть.

Он погрузился в книгу и больше не произнес ни слова. Стас завел «Короллу» и поехал к Димарику, совсем не уверенный, что из этого что-то получится.

Жители барака – обиталища торговца – то ли праздновали, то ли, наоборот, кого-то хоронили, понять невозможно: один играет на баяне веселенький мотивчик, другой успокаивает ревущих в голос баб. Несмотря на слякоть и мелкий дождь, на улицу вытащили столы, за которыми собрались все – человек двадцать взрослых и десяток ребятишек. На столе – соленые огурцы, хлеб, немного зелени и много водки вкупе со стремительно убывающим портвейном «777».

Хабаров со всеми поздоровался – кажется, никто не обратил внимания на незнакомого человека, наоборот, как родному протянули стакан – и прошел в подъезд: Димарика среди скорбяще-веселящихся он не обнаружил.

За нужной дверью снова пристально разглядывали гостя в «глазок»:

– Кто?

– Дима, это Стас, мы с Вовой Бийцевым приезжали на днях…

– Не говорить по-русски! – за дверью точно стоял «обдолбанный» Димарик. – Уходить!

«Какой же там пароль Вова говорил?!»

– Э… Чего-то там… А! Группа «Альфа» идет на штурм!

– Стас! – Дверь гостеприимно распахнулась. – Чего ж не сказал, что это ты! Проходи!

Димарик, в своей вытянутой серой майке, широко улыбался:

– Чайку?

– Нет, Дима. Я по делу к тебе… – Хабаров, как и в прошлый раз, устроился на диване. – Ты про Вову не знаешь?

– Что такое? – Его лицо посерьезнело. – Случилось чего?

– Да… Убили его кавказцы.

– Ах ты же ж, суки! Твари! Такого парня загубили! – По худым щекам потекли слезы. – Он же мне жизнь спас, ТАМ… Кто? – Стас даже отшатнулся. – Кто, знаешь?

– Знаю, Дима. Потому и приехал к тебе… Нужно помочь, как в прошлый раз: поеду валить тех, кто виноват.

– Без проблем! – Димарик вскочил и убежал на кухню. Через пару минут вернулся. – Скоро будет. Деньги при тебе?

– Да, – протянул пачку купюр. – А что привезут – я ж еще ничего не сказал?..

– Все привезут. Сказал – лично мне. Так, где же… – Он принялся рыться в шкафу. – А, вот он, родимый! – на свет появилась военная форма, тщательно закрытая полиэтиленом. В свете лампочки тускло светились сквозь пакет медали. Димарик начал одеваться.

– Эй, слушай… – Стас недоуменно смотрел. – Ты куда?

– С тобой.

– Нет, друг, не нужно, – Хабаров замахал руками, – сам справлюсь. Есть еще один человек… Не надо тебе с нами!

– Я все сказал! – он твердо посмотрел в глаза Стасу. – Мне и так жить осталось немного, «дурь» убивает мучительнее пули. Вова когда-то десять километров меня на плечах нес, пока до базы не добрался! Если помирать… хочу умереть, мстя за друга, а не как наркоман, вколов «золотую».

Хабаров молча смотрел на осколок человека, с «дорогами» на венах, с пустотой в глазах, вспыхнувших с новой силой; смотрел на тусклые от времени медали… Вова был в нем уверен, и не ошибся.