Сергей Зверев: Сирийский десант

– А то что?

– Э, давай, не серди меня! А то вдруг ты меня убить хочешь? У нас вчера один хотел «кока-колы» попить, открыл банку, так ему голову оторвало. Откуда я знаю, может, у тебя сигареты взрываются…

Лавров удивленно поднял брови, но сунул сигарету в зубы и затянулся. «Только бы не закашляться, – думал он, – давно ведь бросил». Охранник, увидев, что пленник спокойно дымит, уселся на свою табуретку и тоже закурил. Затянулся раз, удовлетворенно крякнул, затянулся второй, третий… И вдруг почувствовал, как мир начинает расплываться у него перед глазами. Рванулся с табуретки, пытаясь дотянуться до автомата:

– Э, слушай, что ты мне дал, а?

Его руки еще успели ухватить оружие и сорвать с пояса связку ключей, но тут ноги отказались слушаться, и неуправляемое тело рухнуло на каменный пол коридора. Автомат с металлическим стуком отлетел к стене. Разжавшиеся пальцы выпустили ключи.

Неудачно получилось, резюмировал Батяня, глядя на дело рук своих. Ключи хоть и не надо было срывать с пояса охранника, но лежали они далеко от решетки, рукой не дотянуться. Лавров вытащил из штанов ремень. Эх, сюда бы нормальный солдатский ремень с большой пряжкой, а не эту натовскую дрянь… Но что есть, то есть.

Он лег у решетки, снова просунул руку сквозь прутья и бросил ремень к ключам, стараясь пряжкой зацепить связку. Промахнулся. Еще раз бросил. Снова неудача. Только с седьмого или восьмого раза пряжка зацепилась за кольцо, и Батяня смог немного подтянуть ключи поближе. Но тут пряжка сорвалась, и ему снова пришлось бросать. На этот раз ему повезло с третьей попытки. Но пряжка опять соскочила. Зато ключи лежали совсем близко. Андрей вжался в решетку, пытаясь отыграть у ржавого железа хотя бы сантиметр. Вот его пальцы коснулись кольца, на которое были нанизаны ключи, вот подушечки пальцев подмяли проволоку под себя, еще чуть-чуть, и удастся их взять…

И вдруг удар тяжелого армейского ботинка едва не переломал Лаврову пальцы, а ключи с жестяным звуком отлетели к стене. Над ним, злобно ухмыляясь, стоял Шайтан:

– Что, сбежать хотел? А вот не выйдет. Сдохнешь ты здесь.

Затем пнул лежащего охранника под ребра:

– Ты – тоже, баран и сын барана.

Он вытащил из кобуры пистолет и дважды выстрелил в так и не пришедшего в себя Махмуда. «Вот и не верь после этого, что курение вредно для здоровья», – пронеслась в голове у Батяни циничная мысль. Шайтан подтянул к себе табурет и уселся на него, закинув ногу на ногу:

– Ну, а теперь я исполню твое последнее желание. Не спорь, оно у тебя есть. Какое желание? Узнать, кто я такой, верно?

Судя по всему, ответ Лаврова его не слишком интересовал. Шайтан убрал оружие, тщательно вытер руки невесть откуда взявшимся платком, подмигнул Батяне, потом приподнял одно веко… и вытащил синюю контактную линзу. Потом из другого глаза – зеленую. У него были серые глаза. Оба. И голос звучал как-то… неправильно…

– Я так понимаю, ты ожидал здесь увидеть Дениза Бахтиярова, бывшего офицера-десантника. Вынужден тебя огорчить, – оскалился Шайтан. – Я не Бахтияров. Я всего лишь занимаю его место… в некотором смысле.

Лавров молча слушал. Его почему-то больше интересовали невнятные звуки, проникавшие внутрь тюрьмы через узкие окна под самым потолком. Но разобрать он ничего не мог, а Шайтан, казалось, и вовсе их не замечал.

– Правда в том, что люди из УПБ предложили настоящему Бахтиярову собрать отряд из бывших российских спецназовцев. Его знают, и его авторитет среди этих людей высок – мало кого еще они бы стали слушать. Ему предложили очень большие деньги, но отряд должен был выполнять… особые поручения. Журналисты называют такие отряды очень красиво – «эскадрон смерти», – Шайтан снова ухмыльнулся. – Бахтиярову очень нужны были деньги, он остался без работы, его бросила жена… Вот только пачкаться кровью он почему-то не захотел… Чистеньким решил остаться, – бандит с лицом друга презрительно фыркнул, – дело, конечно, его. Только под этот «эскадрон смерти» из русских наемников уже выделили большие деньги, а сам проект утвердили на самом верху, – Шайтан театрально закатил глаза под потолок. – И вот тогда Салех… Ты знаешь Салеха? Нет? Впрочем, это уже не важно. И вот тогда Салех вспомнил обо мне. Откуда Салех знал меня? Ну, если ты не в курсе, он из УПБ. А УПБ следит за теми, кто имеет глупость высказывать свои мысли вслух, когда они противоречат мыслям президента. И еще они следят за иностранцами. А я для них был иностранцем. Поэтому за мной следили. Их не интересовало, что я делал до того, как оказался в Сирии. А ты хочешь знать, что я делал? А я скажу. Ты все равно никому это не передашь – это я тебе обещаю. Я воевал в Чечне. Не буду тебе рассказывать сказки о том, что я защищал Родину. Я скажу тебе правду – я зарабатывал деньги. Хорошие деньги. А еще я люблю убивать. А когда тебе платят за то, что тебе и так нравится делать, – что может быть лучше, а? Иногда на войне можно делать отличный бизнес. Можно просто убивать, а можно обменивать пленников на деньги. Случалось и головы отрезать, и другие части тела, причем еще живым пленникам – если их родственники думали, что я поверю, что у них денег нет. К сожалению, мои друзья были не слишком умны, они хотели запугать русских и выложили в Интернет несколько видеозаписей, где хорошо видно, как я… ну, в общем, кое-что делаю. И тогда русские объявили меня в международный розыск. Пришлось сменить место жительства. Почему я приехал в Сирию? Потому что здесь меня не нашел бы Интерпол. Я так думал несколько лет, пока меня не вызвали в полицию – в связи с их запросом. Я знал, что меня без особой нужды не выдадут, но решил перестраховаться и пришел в самый лучший центр пластической хирургии в Дамаске. Операция стоила дорого, но деньги у меня были, а свобода дороже любых денег, верно? Кто же знал, что я заказал себе то же самое лицо, которое Бахтиярову сделала его жена, – оно почему-то было в каталоге. Ты, наверное, знаешь, что его жена – пластический хирург? Красивая женщина, между прочим…