Сергей Зверев - Сирийский десант

В «верхнем» зале еще висел густой дым, через который едва пробивался солнечный свет; Литвинов с Павловым еще возились где-то у него за спиной, рядом прапорщик приноравливался к своему новому оружию, и Батяня не столько услышал, сколько почувствовал – штурм начался. Он легонечко толкнул Федосеева, показал ему на выход из пещеры. Тот понимающе кивнул, палец снайпера лег на спусковой крючок пулемета. Лавров устроился поудобнее у своей «амбразуры», упирая в плечо приклад своего «Марк 16», он же в девичестве FN SCAR-L. «Хороший автомат бельгийцы склепали, не зря же их спецназ американских морпехов на вооружение принял», – подумалось ему. Лаврову как-то довелось на каком-то сайте прочитать, что у «Фабрик Насьональ» есть версия даже под патрон «образца 1943 года», тот самый, под который сделан «АКМ», но ее пока никто не заказывал… В этот момент кто-то из штурмующих задел невидимую в дыму растяжку.

Грохнуло знатно. Батяня с прапорщиком едва успели убрать головы, как на них посыпалась каменная крошка с потолка. Из «верхнего» зала пещеры уже доносились стоны вперемешку с матерщиной, кто-то ревел что-то и безо всякого приказа поливал свинцом ни в чем не повинные стены пещеры…

И вдруг там грохнуло еще раз. Хитрость установленной Павловым за пару минут конструкции заключалась в том, что поставил он две растяжки, но одна из них – установленная ближе к выходу – должна была встать на боевой взвод только после того, как сработает растяжка в глубине пещеры. Те участники штурма, кто мог двигаться после первого взрыва, ломанулись в панике к выходу, и тут их накрыло во второй раз. Было похоже, что первая штурмовая группа полегла практически в полном составе.

Это и в самом деле было так – из восьми наемников, сунувшихся в пещеру, наружу не выбрался никто. Двое, впрочем, еще были живы, но двигаться из-за ранений не могли и тихо стонали, заваленные трупами менее удачливых подельников, бездарно проживая последние минуты своей жизни. Однако Батяня этого знать не мог.

– Что, уже? – с довольным видом поинтересовался Павлов, проявляясь из сумрака. – Это тебе, командир, – пояснил он, передавая Лаврову такой же «ПКМ», с каким уже осваивался Федосеев. – А это к нему, – сказал он, снимая с плеча две ленты по сотне патронов каждая. Из темноты тут же вынырнул отставший на два шага Литвинов – этот, тоже с лентами на плечах, волок два «АКМ» плюс тяжелый рюкзак с магазинами, уронил их рядом с фонарем и снова исчез во мраке.

– Куда это он?

– Да за патронами, – объяснил Павлов. – Мы-то думали, магазины к «калашам» пустые, набивать еще надо будет, а тут, оказывается, прямо у выхода что-то вроде запаса для экстренных случаев: и рожки полные, и ленты к пулеметам. А уж сколько тут патронов в цинках – нам надолго хватит.

– Ну, если есть – надо пользоваться.

На этом разговор закончился – от взорванной решетки донеслись крики и топот ног – начиналась вторая волна штурма. Погасив фонари, чтобы не подсвечивать себя раньше времени, десантники заняли позиции у амбразур в сложенной из ящиков баррикаде. Она не доставала до свода пещеры, но, учитывая то, что второй зал был немного ниже первого, ни одна вражеская пуля не смогла бы над ней пролететь – для этого противнику потребовалось бы подобраться гораздо ближе, чем десантники собирались его подпустить.

Наемники, включив переносной прожектор, принялись поливать «бутылочное горлышко» огнем, но пули либо рикошетили, либо застревали в ящиках, поставленных в два ряда, – если доски они еще пробивали, то заполнявшие ящики цинки с патронами становились для них непреодолимой преградой.

– Рано еще, – сказал Батяня, услышав, как Федосеев подтягивается к своему пулемету. – Пусть поближе подойдут.

– А если они нас гранатами?

– Ну не психи же они, – рассудительно сказал Лавров, – гранатами в пещере швыряться. Нас бы они с удовольствием здесь похоронили, но боеприпасов жалко и самим жить хочется…

Огонь вдруг поредел – видимо, штурмующие обнаружили уцелевших из «первой волны» и раненых с матюками потащили к выходу. На линии атаки, судя по огонькам выстрелов, осталось три или четыре стрелка.

Лавров поудобнее упер приклад пулемета в плечо:

– Федосеев, давай!

Два «ПКМ» загрохотали практически одновременно. Пули смертоносным веером заполнили все пространство «верхнего» зала, рикошетируя от каменных сводов, расщепляя доски ящиков, разрывая живую и мертвую плоть.

С той стороны огонь почти затих, но вдруг снова начал нарастать – к остававшимся стрелкам, если они еще были живы, явно подошло подкрепление. Однако теперь огонь велся практически от решетки, и до баррикады доставали далеко не все пули. Но и пулеметные очереди тоже больше давили на психику атакующих, чем наносили им серьезный урон – в районе решетки из-за разности уровней тоже была мертвая зона, куда пули десантников доставали только рикошетом.