Сергей Зверев - Странник выходит на связь

Утром раздался грохот в дверь.

– Подъем!!!

В первые секунды ротный не сразу понял, где находится. Все тело затекло, а в воздухе витал ужасный запах. В крохотное окно под потолком едва-едва пробивался свет, а это означало, что подъем здесь, в карцере, проходил не так, как в камере. Сейчас было не больше пяти часов утра. Но, несмотря на это, капитан Никонов все равно чувствовал себя отдохнувшим и полным сил человеком. Чего нельзя было сказать о чеченце. Тяжело поднявшись, он еще долго приходил в себя, растирая лицо.

– Зачем нас подняли в такую рань? – недовольно сказал он, пнув железную дверь.

– По всей видимости, это одно из условий нахождения в карцере, – предположил ротный, начиная разминаться. Долгие годы тренировки научили его делать это независимо от условий, в которых находился капитан.

Когда прошла поверка, привезли завтрак. Он состоял из порции овсяной каши и кусочка хлеба. Чеченец с нескрываемым отвращением посмотрел на принесенную еду и сказал:

– Кормят, как скотов.

– Это тюрьма, Тенгиз, и другого здесь не подадут, а силы нам с тобой еще понадобятся. Так что хочешь не хочешь, а есть надо.

Немного подумав, чеченец взял ложку.

Прошло еще какое-то время, и за дверью послышались громкие голоса. В следующую минуту дверь открылась, и на пороге появился капитан в сопровождении двух постовых.

– Выйти из камеры! – приказал он.

Когда ротный и чеченец вышли на свет божий, вертухай спросил:

– Фамилия, имя, отчество?

Роман и чеченец представились, и капитан продолжил:

– Оперуполномоченный Пономарев Сергей Владимирович. Я занимаюсь воспитательной работой в следственном изоляторе. Исправляю, так сказать, характер нарушителей режима содержания. У меня свои методы, о которых вы узнаете позже, – не без хвастовства сказал он.

«Кто нам мешает – тот нам поможет», – слушая милиционера, цитатой из известного фильма подумал Никонов.

– Так вы и есть те самые драчуны, которые сегодня ночью избили до полусмерти двух своих сокамерников? – спросил капитан Пономарев.

– Сами виноваты. Пусть не лезут, – спокойно ответил за двоих ротный.

– А-а, вот, значит, как? Значит, вы признаете факт драки в камере?

– Ну, признаем, и что? – снова за двоих ответил ротный.

Сейчас ему было важно, чтобы этот капитан выписал им как минимум десять суток карцера, чтобы за это время он смог воплотить свой план побега в жизнь.

– Тогда расписываемся в постановлении о наказании, – опер Пономарев протянул два отпечатанных листка и ручку. – На первый раз даю вам по десять суток карцера.

«Отлично», – расписываясь, подумал ротный.

Когда они с Тенгизом снова оказались в камере, чеченец спросил:

– А может, ты зря сознался, что мы дрались с этими скинхедами? Мне показалось, что капитан не собирался давать нам десять суток.

– Тебе показалось, Тенгиз. Он уже все знал, и у него были приготовлены два постановления для нас. Не заметил? Так что его вопрос был только формальностью. На самом деле все уже было решено заранее.

– Да-а, – протянул чеченец, – не очень-то хотелось провести здесь ближайшие десять дней.

«Если все сложится, как я думаю, то мы здесь не проведем и трех дней», – в свою очередь, подумал ротный, а вслух сказал:

– Ничего не поделаешь, придется приспосабливаться.

Не прошло и получаса, как дверь снова открылась, и Роман увидел на пороге уже знакомого капитана Пономарева.

– Выходим в коридор! – скомандовал опер.

После того как чеченец и Никонов оказались за дверью, опер без всяких предисловий спросил:

– Готовы своим честным трудом и примерным поведением искупить свою вину и, возможно, даже скостить свой срок пребывания здесь, в карцере?

На этот раз ротный не стал торопиться с ответом, а посмотрел на Тенгиза. Тот в ответ только пожал плечами.

– А что надо делать? – поинтересовался Роман, хотя уже заранее знал ответ опера.

– Я же сказал – работать. Или для вас имеет значение, какая работа вас ожидает?

– Конечно, имеет, – вступил в разговор чеченец. – Может, вы нам хотите предложить мыть полы или чистить туалеты…

– Нет. Этим и так есть кому заниматься. У нас тут сломалось оборудование в прачечном комбинате, и поэтому мы вынуждены отправлять грязное белье в город. Вот его вам и предстоит загружать, когда придет машина.

– Нет, начальник. Такая работа не по нам. Пусть ваше грязное белье грузит кто-нибудь другой, – теперь уже за двоих ответил Тенгиз.