Сергей Зверев - Принуждение к миру

Утром, ровно в шесть, выбравшийся из палатки Лавров громко скомандовал самое ненавистное для жаждущих поспать «еще хоть бы минуточку»:

– Подъем!

Затем на морозном ветерке он провел физзарядку и распорядился выполнить тот минимум утренних процедур, которые необходимо было выполнять даже в формальном порядке, чтобы, невзирая ни на какие трудности, не одичать и не опуститься. Потом завтрак и – снова в дорогу, среди огромных, покрытых снежными шапками валунов, вдоль края коварных расщелин, через продуваемые морозным ветром перевалы…

Путь оказался настолько непростым, что большинство спецназовцев от запредельной усталости примолкли и шли молча, сопровождаемые лишь шарканьем и топотом ног да посвистыванием морозного ветра. Только теперь до них вдруг дошло, что такое настоящий экстрим, когда каждый вдох – как глоток жизни, а каждый новый шаг – как подвиг.

Даже Лавров, будучи закаленным долгими путешествиями в экстремальных условиях, к концу этого дня почувствовал, что и у него ноги словно налились свинцом. Один лишь Дмитрий, выносливый, как лось, выглядел вполне бодрым. Хотя наравне со всеми – так же, как и Андрей, он нес и свой вещмешок со спальником, и общие пожитки группы, при всем том, что постоянно шел первым по обледенелым камням и по сугробам порой выше пояса.

Но уже на третий день пути, втянувшись в это изматывающее путешествие по «долинам и взгорьям», где уже чувствовался некоторый недостаток кислорода, «барсы» несколько повеселели, и в цепочке снова послышались смех и подначки. На одном из привалов, одобрительно усмехнувшись в ответ на чье-то залихватское предложение «не обходить вон ту гору, а сразу штурмонуть ее вершину», Дмитрий заметил:

– Ожили, хлопчики? Это хорошо… Значит, характер есть. Иные после первого же дня пути зарекаются в горы соваться. А что касается вершины… Это, ребята, совсем другой класс работы. У нас маршрут самый что ни на есть щадящий. А если еще и в гору полезть, тогда сегодняшние трудности покажутся просто смешными. Уж поверьте на слово человеку, который побывал на всех высших точках Тянь-Шаня и Памира. Мы с вашим взводным… ну, с капитаном Токтогуловым, в одной связке ходили на пик Победы.

Как оказалось, «барсы» впервые слышали о том, что их непосредственный командир в свое время участвовал в восхождениях на вершины.

Этим же днем произошло и первое за всю дорогу ЧП. Эльчиев, который после обеда шел замыкающим, попал правой ногой в трещину, а левая некстати соскользнула по обледенелому камню… Услышав вскрик, к парню, сидящему на снегу с искаженным от боли лицом, подбежали Лавров и Романчук.

Дмитрий, ощупав голень Эльчиева, с досадой констатировал:

– Перелом обеих берцовых. Хорошо еще, закрытый…

– Вот, блин, нелегкая-то! – Андрей с досадой хлопнул руками. – Его надо срочно в больницу. Теперь придется сходить с маршрута… Тут есть вблизи хоть какое-нибудь село?

– Да, населенный пункт поблизости имеется! – обрадованно припомнил Федорчук. – Правда, до него еще не менее пяти километров. Но от него есть дорога до райцентра и, что самое главное, в селении живет – надеюсь, он еще жив – старый костоправ. Спец феноменальный! На ощупь может собрать даже раздробленные кости. Он и травами лечит. Поэтому вариант такой: вон в той низине парни пусть разбивают лагерь, а мы берем с собой четырех человек – тех, кто покрепче, и на плащ-палатке несем его до селения. А завтра с утра – снова в дорогу.

Эти пять километров по горам, да еще с учетом необходимости нести на плащ-палатке увесистого парня, как смог на себе убедиться Лавров, стоили полусотни по равнине. Когда они подошли к селению, от которого еще издалека пахнуло дымом домашнего очага, то небогатые дома под позеленевшими шиферными крышами показались им прекраснее самых богатых дворцов. Старик, о котором рассказал Дмитрий, несмотря на десятый десяток, был вполне бодр и крепок. Он сразу же припомнил Романчука, которому когда-то вправлял плечевой сустав, вывихнутый при падении.

Ощупав ногу Эльчиева, он что-то уверенно сказал по-киргизски.

– Говорит, все будет в полном порядке. Через месяц парень будет совершенно здоров, – полушепотом перевел Лаврову Дмитрий.

Посмотрев на Андрея, старик снова что-то сказал.

– Он говорит, что тебе очень скоро опять придется вернуться в горы.

– Смерт гнаться за тобой… Но твой уцелеть… – на ломаном русском от себя добавил костоправ.

Когда они возвращались назад, с трудом сумев дозвониться до райцентра из дома здешнего старосты – мобильная связь сюда еще не добралась, а рация почему-то забарахлила, – в наушнике слышался один лишь гул и треск, Лавров призадумался о загадочных словах старика. «Интересно, по какому поводу мне снова придется идти в горы? – напряженно думал он. – Опять кого-то поведу по маршруту? И что именно со мной может произойти? Заболею? Упаду с обрыва? Странно все это…»