Сергей Зверев - Талисман десанта

– Я уйду, а вы его перевяжете – давайте, за бинтами.

Девушки бесшумно удалились.

– Мне надо срочно уехать. Искандер привез мне добрую весть. И тебе тоже нужно проехаться в горы. Рана ведь небольшая, ты ж мне только что сам сказал, – проговорил полевой командир.

Махмуд кивнул в знак согласия.

– Говорят, видели Зульфакара. Он вел незнакомцев в сторону Змеиного плато. Возьмешь своих людей и моих тоже. Еще с тобой пойдет мой племянник. Смотри, он у меня дерзкий. И запомни – за него ты отвечаешь головой. После того, как их поймаешь, едешь за мной и ждешь моего гонца… Можешь считать, что я даю тебе еще один шанс. – Салад развернулся и спешно покинул покой.

На горе с плоской вершиной находился кишлак Хаск Сартор. Он был совсем небольшой – десяток характерных для Афганистана глинобитных домов с плоской крышей. На краю над самым обрывом возвышались мечеть и стреловидный минарет, а на центральной площади был построен глубокий колодец с куполообразной крышей.

По всему было видно, что это древнее селение. Вокруг него по краям плоской вершины тянулась стена. Когда-то, в прошлые века, она была разрушена, но теперь ее восстановили. А вход в селение вел через массивные ворота – две сложенные из камней башни с бойницами, покрытые деревянной крышей. В глубине бойниц, если подойти вплотную, можно было заметить стволы крупнокалиберных пулеметов.

Это древнее селение, совершенно заброшенное уже в девятнадцатом веке, выбрал и отстроил для своего базового лагеря полевой командир Мустафа-Шурави. Срезанная гора возвышалась между двумя относительно плодородными – конечно, по местным меркам – долинами. Стремительные речки-ручьи, питающиеся талыми водами гор, бежали по ним. Вдоль речных берегов цепочкой, один за другим, лепились по семь-восемь афганских кишлаков. Почти в каждый со Срезанной горы можно было спуститься по своей тропинке. Получалось, что укрепленная база Мустафы-Шурави служила своего рода оборонительным фортом для мелких населенных пунктов двух долин.

В лагере царил порядок и распорядок: часовые на воротах и часовой-дозорный на минарете. Центральным штабом служил дом самого Мустафы-Шурави. Были здесь предусмотрены и дома для казарм и столовой. Сюда, в кишлак Хаск Сартор, что на местном языке означало «вершина горы, напоминающая медвежью морду», – крестьяне приносили провиант, своего рода плату за безопасность.

Боевиков на базе было немного – около тридцати человек. Да и боевиками назвать их было бы неправильно – скорее, это были профессиональные охранники или сводная милиция для защиты крестьян, жителей двух долин. В любой момент, если ситуация того требовала – например, если территория, подконтрольная Мустафе-Шурави, вдруг подвергалась нападению, – над минаретом дозорный поднимал воздушного змея. Ведь, как известно, запускать змеев и устраивать воздушные бои – одна из любимейших забав афганских мальчишек. А горный ветер всегда был готов помочь таким «игрушкам» взмыть в небо высоко и красиво. Поэтому не случайно змей был выбран в качестве сигнального знака – он не перечил местным традициям, и его было хорошо видно издалека, даже из низин.

Если над базой взвивался ширококрылый бело-зеленый змей, то крестьяне дружно бросали свои дела и брались за оружие. У кого не было «калашникова» или «М16», брали то, что хранится в семье. Бывало, старики доставали из сундуков свои «буры» – старые, еще ХІХ века, времен Бурской войны в Африке английские винтовки «Ли-Энфилд». Таким образом, быстро собиралось крестьянское ополчение, численность которого могла доходить до двухсот-трехсот человек.

Мустафа-Шурави не вмешивался в жизнь крестьян, он только держал с ними договор, чтобы те не выращивали опиумный мак и коноплю. Не потому, что сочувствовал религиозным фанатикам, которые призывали расстреливать за наркотики, а потому, что прекрасно понимал: где опий и гашиш, там смерть и бесконечная война. А Мустафа-Шурави все-таки добился того, что на этом клочке земли уже несколько лет держался мир. Хотя крестьянам и приходится практически полностью самостоятельно обеспечивать себя продовольствием, однако безопасность отчасти была им обеспечена.

По сравнению даже с соседними полевыми командирами, Мустафа-Шурави был бедным – оружие у него было не новое, а в основном то, что когда-то осталось от Советской армии. К тому же Мустафа-Шурави не имел дохода от наркотрафика. Однако, несмотря на все это, он пользовался непререкаемым авторитетом. Командир организовал реставрацию мечети и минарета. А еще с ним в кишлак Хаск Сартор пришел старик Ходжа Ахмад, мудрый мулла, который стал имамом этой мечети.