Антон Антонов - Час пик

Ростовцев, меньше, нежели Сажин, связанный с тусовкой Яны Ружевич, решился возразить:

— Я продолжаю утверждать, что против Данилова нет никаких улик. Только показания троих алкоголиков и хулиганов, один из которых был с пистолетом и ранил случайного прохожего. Причем все их показания сводятся к тому, что Данилов выгнал Звереву голой на мороз. Зверева, между прочим, эти их слова категорически опровергает, и говорит, что никто ее на балкон не выгонял, а вышла она сама, потому что ей показалось пикантным заниматься любовью на морозе. Может, это и ненормально, однако совершенно не может служить доказательством того, что Данилов — маньяк. То есть улик нет не только для ареста, но даже для подозрения.

— Улики есть, — сказал негромко Туманов. — Прости. Саша, но ты не прав. Данилов владеет приемами, о которых говорил Кирилл Васильевич. А это уже улика, как ни крути.

Судмедэксперт, известный в неформальном кругу под прозвищем Кадавр, на самом деле звался Кириллом Васильевичем Вороновым.

— Нам бы только его взять, — вставил свое слово коллега Ростовцева Кондратьев. — Тогда он у нас быстро расколется.

— Это вы, ребята, быстро забыли, что говорил нам генерал, — заметил Ростовцев. — Насчет весомых доказательств и насчет того, что грозит человеку, которого мы решимся обвинить.

— Майор Ростовцев! — загремел Короленко. — То, что вы — любимый сыщик генерала Голубева, еще не освобождает вас от необходимости соблюдать субординацию и дисциплину.

— К вам, товарищ полковник, слово «ребята» не относится, — Ростовцев уже откровенно хамил.

— Сашка, кончай, — коротко сказал Туманов.

— Нет уж, дай мне сказать. Я категорически против того, чтобы бросать все силы на охоту за Даниловым только потому, что начальнику криминальной милиции не нравятся частные сыщики. И субординация тут ни при чем. Я понимаю, что от нас требуют результат по этому делу. Но то, что вы затеяли, не называется результатом. В газетах это будет выглядеть эффектно, но на суде не пройдет ни под каким видом. Я знаю, что вам сейчас наплевать на это. Надо до Нового года хоть кого-нибудь предъявить публике-а там хоть не рассветай. Ну так я вам в этом деле не помощник.

— Ты все сказал? — мрачно поинтересовался Короленко.

— Нет, не все. Заметьте — кроме версии с Даниловым и Детьми Солнца у нас есть еще несколько столь же, а то и более правдоподобных. Например, вы слышали о московских «инквизиторах»? Между прочим, это банда жестоких убийц, которые любят подвергать своих жертв мучительной смерти. Так вот, люди из этой банды зачем-то появились в нашем городе как раз перед тем, как началась серия убийств. И кстати, инквизиторы враждуют с Детьми Солнца. Наводит на некоторые мысли, не правда ли?

— Наводит, — иронически согласился Короленко. — Например, на мысль, что ты, Саша, впадаешь в детство. Вся страна знает, что «инквизиторы» — это газетная утка, а Ростовцев в них верит.

— К сожалению, не верю, а знаю достоверно. Есть разница.

— Есть, — снова иронически согласился Короленко. — И она заключается в том, что тебя я тоже отстраняю от этого дела. Можешь жаловаться генералу. Только прежде чем ты вернешься к своим обязанностям, я возьму Санта-Клауса.

— Задачка эта, Николай Дмитриевич, посложнее, чем всем вам кажется. Как бы не ошибиться, выискивая простые ответы.

— Вот смотрю я на тебя, Ростовцев, и удивляюсь — на кой черт дались тебе эти пинкертоны? Может, они тебя купили?

— А вот этого, Николай Дмитриевич, я прошу вас больше никогда не говорить. Вспомните кропоткинский рубль.

Примерно за год до описываемых событий Короленко имел неосторожность при свидетелях заявить, что прокурор города Кропоткин подкуплен частными охранными и сыскными структурами. Прокурор подал в суд частным порядком, а в качестве компенсации потребовал у Короленки один рубль, каковой и получил, когда суд признал обвинения в его адрес беспочвенными.

— Если ты думаешь, что Кропоткин не даст санкции на арест Данилова, то ты жестоко ошибаешься, — сказал Короленко. — Никуда он не денется. Потому что если не даст, то весь город поверит, что пинкертоны его купили.

— Я думаю, ты не захочешь сорвать нашу операцию, — сказал Костя Данилов после того, как в общих чертах обрисовал Ковалю суть своей миссии и некоторые ее итоги.

— Львы не торгуют своей шкурой, — ответил Коваль.

— Вот поэтому нужно, чтобы Яна не присутствовала на открытии «Королевы».

— Но если рассказать ей все, то она будет настаивать на широкой огласке. Ей ведь нет дела до наших операций.