Владимир Король - Время тяжелых ботинок

Агент Оса малообщителен, скрытен, склонен играть свою, индивидуальную игру – даже при проведении коллективной разведывательной операции (рапорты прилагаются).

В практике его руководства холдингом в качестве кризисного управляющего прослеживается явная криминальная составляющая. Он склонен разрешать коммерческие конфликты силовыми методами. Информацией о том, отдавал ли Оса приказы на физическое устранение людей, НЕ РАСПОЛАГАЮ.

В ответ на Ваш запрос сообщаю, что рекомендовать залегендированного ОПГ старшего лейтенанта запаса Брута Леонида Сергеевича, по документам, уроженца города Барнаула, 1966 г.р., для учёбы на специальных курсах при Военно-дипломатической академии Министерства обороны Российской Федерации НЕ СЧИТАЮ ВОЗМОЖНЫМ.

Подпись: Волохов.

15 марта 1999 года».

Свою игру с генеральным директором ОАО «Компания «Брут» Адам Устяхин выиграл, как ему показалось, за пять минут.

А ещё через два часа и Кинжал почувствовал, что всё, чем он занимался эти полтора года, как говорят его кореша в банде Желвака, – наплевать и забыть.

Поглощение чужого предприятия против воли его собственника и руководителя – вот это бизнес!

Что-то можно выгодно перепродать, получив прибыль до тысячи процентов. А кое-что может сгодиться и холдингу. Накладные расходы, которых при этом не избежать, – величина настолько ничтожная, что, как говорят математики, ею можно пренебречь.

Он внимательно слушал Устяхина, жадно поглощавшего белужью серебристо-серую икру, густо намазанную на монастырское масло и свежий хлеб с их «домашнего» хлебозавода.

Хрустальная рюмка Кинжала с алтайской водкой на ледниковой воде так и осталась нетронутой. Вдруг сильно захотелось курить, он вызвал помощницу Ксению и попросил у неё слабенькую женскую сигаретку «Вог».

Адам раскраснелся, и было от чего.

Он уже видел себя победителем в этой 16?месячной схватке с судьбой.

Генетический хозяин жизни правильно оценил реакцию руководителя бандитского холдинга: блеск в глазах, нетерпеливое хождение по кабинету, спорадическое записывание на карточках.

Он не был эмоциональным человеком, не умел красиво говорить и убеждать. Адам Устяхин как будто снисходил к собеседнику, но при этом использовал такие аргументы, что пропустить их мимо ушей было невозможно.

Да, таких, как правило, не любят. Но они заставляют себя уважать.

Встреча с таким чревата как стремительным взлётом, так и безнадёжным падением.

Ближе к полуночи Кинжал стал задавать вопросы. И тут же почувствовал, с какой глубиной проработки своего коммерческого предложения к нему пришли. Все ответы посетителя начинались словами: «Можно, я вас перебью?..»

Устяхин всё повторял, что рейдерский бизнес – законный. При этом он ссылался на конкретные статьи законов «Об акционерных обществах», «Об обществах с ограниченной ответственностью», Гражданского кодекса Российской Федерации.

Эти моменты Кинжал пропускал.

Он, скорей всего, так и не услышал, что во всех странах рейдерство – это бизнес «белых воротничков», интеллектуалов, высококлассных юристов и пиарщиков.

Конечно, о M&A – слиянии и поглощении – он знал и раньше, но только на примерах американской экономики. Это явление существовало в России с начала девяностых, но называлось по-другому – приватизацией.

Его теперь волновало только два вопроса: когда будем брать и, главное, что?

И Адаму Устяхину это нетерпение партнёра было явно по душе.

Он уже видел, что Кинжала придётся сдерживать. Из трёх видов рейдерства – по интенсивности атаки – он обязательно выберет «чёрный», откровенно силовой, незаконный захват собственности. Так и должно быть, понимал Адам, все бандиты одинаковые.

Конечно, чёрного кобеля не отмоешь добела, но делать это придётся.

В голове инициатора были сплошь «белые» сценарии, предусматривавшие вполне законное поглощение, даже просто слияние. В крайнем случае, «серые», когда самый беспристрастный судья не сможет потом разобраться кто прав, кто виноват – ввиду несовершенства законодательства. Зачем выходить на большую дорогу с топором, когда всё можно сделать тонко и интеллигентно, не вставая от компьютера.

Его устраивал именно такой расклад в их начинающем складываться дуэте: Кинжал – бас, а он – тенор. Вместе всё зазвучит очень красиво.

А Кинжал дал Адаму погоняло – Дрозд: хоть и хуже соловья, но тоже – поёт.

И следующим, кто услышал содержание песни Дрозда, но уже – в исполнении Брута – был банкир и майор запаса Генерального штаба Джон Касаткин.