Владимир Король - Время тяжелых ботинок

Романтиком он не был. Таковых в российских финансовых учебных заведениях не куют.

И ударить себя кулаком в грудь: начну всё с нуля! – он не мог, гордость не давала.

К тому же в текущем году Адам Устяхин позволил себе один весьма затратный и легкомысленный проект. Он бросил прежнюю жену, которая помнила его ещё бедным студентом с двадцатью копейками в кармане, сына-подростка и женился на восемнадцатилетней красавице с Рублёвки.

Стефания была избалованной, капризной до невозможности, единственной дочерью нефтяного магната из Ханты-Мансийска. А человек из Югры – так с древности называются земли между рекой Печора и Северным Уралом – это вам не какой-то там накопивший на квартиру в столице тусклый представитель средней полосы в турецком свитере.

Решив перебраться в Москву, жить он собирался не где-то в Жулебино, Новом Косино или в Марьино.

Поселился он на Рублёвском шоссе.

Так Стефания автоматически вошла в круг рублёвских невест.

Вскорости эта тусовка была довольно живенько описана, – правда, с опаской и недоговорками, – в женских книжных продуктах, где есть намёк и на нашу ханты-мансийскую красавицу.

Там, среди новых СВОИХ, Стефания и поставила срочную задачу – замуж!

Ей настоятельно предлагали не торопиться.

Начинающей рублёвской обитательнице советовали осмотреться, заняться каким-нибудь необременительным бизнесом, поизучать субкультуру этой блистательной частички изувеченной России, превзойти искусство ландшафтного дизайна, эксклюзивной косметологии или флористики – в Европе, скажем, или Японии.

Только Стефания довольно быстро раскусила причины столь настойчивого увода её от вожделенной темы.

Оказалось, что с женихами и здесь напряжёнка.

Ей показывали то одного, то другого освободившегося от брачных пут рублёвца – прочие сюда не залетали, – как комары не могут преодолеть антимоскитную сетку.

В одном случае это был сорокапятилетний потёрный певец и композитор, вечно пьяный и с длинными, как у женщины, сальными волосами. Другой был круглолицым торговцем фейерверками, с лицом мальчика, случайно наевшегося говна, но пытавшегося найти в этом одному ему открывшуюся прелесть.

Стефанию познакомили в двумя-тремя, как было сказано, бисексуалами, которые жениться на богатенькой не прочь и в постели хороши, только её дом тут же наполнится красивыми мальчиками из телевизионной подтанцовки. Придётся готовить низкокалорийные салаты, убирать за ними использованные шприцы, ампулы и презервативы. Всё это, конечно, будут делать приезжие из Украины домработницы, но даже они порой увольняются из таких обиталищ – противно.

А Стефания хотела высокого стройного блондина. И если ещё и пшеничные усики – вообще отпад!

«Когда такими усиками, да по внутренней поверхности бёдер – ах, нет, не будем о грустном…», – вслух грезила она с товарками.

Чтобы придать процессу устройства своей личной жизни позитивную динамику, Стефания учинила по горло занятому отцу пару истерик – с битьём богемского хрусталя, ноутбуков и прыжками на шпильках по только что появившимся жидкокристаллическим телевизионным экранам, предварительно сброшенным на дубовый паркет.

Богатый папа готов был выложить любую сумму, лишь бы только доченька успокоилась.

Но девочка требовала не духи с феромонами, способными сексуально возбудить умершего ещё при Брежневе мерина, не шубу из перьев птичек колибри, не золочённый «майбах».

Ей, бестии, жениха подавай!

Только – где они продаются?

Поэтому, когда у них в доме вдруг образовался высокий и стройный блондин с пшеничными усиками Адам Устяхин, нефтяник облегчённо вздохнул.

Он увидел, как горят глаза его любимой дочери, как неуёмно вздымается её грудь, невостребованная в тесных путах дорогих лифчиков.

Он решительно взял потенциального жениха за локоть и повёл в соседний зал для игры в покер.

Адам Устяхин возмечтал жить на Рублёвке: пора – решил он про себя. Но тот, кто его сюда подвёл, кстати небесплатно, предупредил – нужно предъявить мандат состоятельности.

Короче – подарить невесте «мерседес-220», рублёвский женский стандарт, ну и букетик цветов, по своему вкусу, скромный – тысяч за пять долларов.

На цветы Адам бы наскрёб. Но указанный автомобиль стоил 70 тысяч американских «рублей», что в то время для начинающего коррупционера было неподъёмно.

Он и выложил потенциальному тестю всё, как есть, напрямую: