Анатолий Гончар - Однокурсник президента

До ближайших мест, где можно встретить мирного грузина, оставалось едва ли больше шести часов хода. Тянуть дальше не имело смысла, следовало определиться в отношении пленников. Впрочем, решение относительно их участи было принято еще при выходе с базы – показывать американцам своих рабов Газиев не собирался ни под каким видом. Отпускать – тем более. Собственно, именно для того, чтобы покончить с этим вопросом, он и остановил свой отряд.

– Абу, – Газиев подозвал к себе одного из ближайших подручных, – ступай к Вахе. Пусть туда обоих русских приведет. – Солта ткнул пальцем за небольшую скалу с тупой вершиной, отстоявшую от лагеря моджахедов на сотню метров. – Я буду ждать. – Он закончил, повернулся лицом к своим телохранителям и качнул стволом. – Идем, – после чего направился в указанном для Абу направлении.

Русских привели следом. Поставили у каменной стены. Видимо, поняв, что происходит что-то неладное, пленники заметно нервничали, но молчали. Молчал какое-то время и Газиев. Но думал он не о них, его мысли все время возвращались к злополучной кассете. Мысли путались.

– Вот шайтан! – Выругавшись, Солта отогнал посторонние раздумья. Опустив автомат стволом вниз, он подошел к застывшим в ожидании его решения пленникам.

Сергей глядел исподлобья, настороженно, в глазах стоявшего рядом с ним Павла застыла надежда.

– Я обещал. Я сдержу обещание. Я обещал, что вы не будете пленниками, вы и не будете. – Газиев не улыбался, голос прозвучал тихо и чуть пафосно: – Мертвые свободнее всех живущих!

– Ты… мы… – Павел хотел спросить, запротестовать, но взглянул в лицо главаря банды и все понял. Пожалуй, Солта не лгал – он действительно готовился выполнить свое обещание, но столь неожиданно страшным способом, в который не хотелось верить даже при всей его очевидности.

– Сволочь! – В свою очередь, понявший все Сергей рванулся вперед, взмахнул кулаком, но был сбит с ног подручными Газиева, предусмотрительно оказавшимися рядом. Падая, Сергей врезал одному носком ботинка, второго попытался ухватить за ногу, но промахнулся. Его ударили в живот и тут же добавили прикладом по голове, на какое-то время сознание поглотила тьма.

– Шайтаново отродье! Связать! – Газиев пнул неподвижное тело и повернулся к безмолвно застывшему второму пленнику. – Что, Павлик, хочешь жить, да?

Пленный кивнул.

– А зачем же ты моих братьев убивать приехал? Или хочешь сказать – не убивал?

Павел отчаянно замотал головой.

– Ты же стрелял? Стрелял. Не отрицай. Я знаю. Тебя взяли с оружием в руках. Заметь ты моих орлов вовремя, наверняка потянулся бы к предохранителю, ведь так? Так. – Казалось, главарь пытается оправдаться за будущее убийство, но он просто развлекался. – Как умирать будешь, Павлик? Веревку дать?

Пленник стиснул зубы и часто-часто моргал, не пытаясь ответить.

– Если боишься – мы тебя сами. – Солта говорил таким тоном, каким говорит добрый дядечка с племянником-несмышленышем, наставляя его на путь истинный.

– Пристрели, – найдя в себе силы, выдавил Павел, на что Газиев радостно осклабился.

– Зачем стрелять? Мирная страна, горный воздух. Далеко слышно. Зачем шуметь?

Пленник, потеряв последние силы, шумно втянул ноздрями воздух и на подогнувшихся ногах начал оседать на землю.

– Ваха, – скомандовал Газиев, решив, что пора заканчивать. Окликнутый им моджахед в два шага оказался за спиной русского и, накинув на шею петлю, толкнул того в спину. Пленник упал и захрипел, попытался вцепиться в тонкую веревку пальцами, но Байсаров прыгнул ему на спину и обеими руками потянул удавку на себя. Павел забился, захрипел громче, но почти сразу хрип перешел в свист, а несколькими мгновениями спустя не стало слышно и его. Руки с окровавленными ногтями, которыми пленник несколькими секундами раньше раздирал горло в тщетной попытке ухватить веревку, со стуком упали на землю. Плечи последний раз дернулись и обмякли. Ваха отпустил удавку и, продолжая сидеть на мертвом теле, вытер выступивший на лице пот.

– Какой прыткий, едва удержал! – пожаловался он наблюдавшему за сценой расправы Газиеву.

Вопрос с пленниками практически решился: один был удавлен, второй… второй ждал своей участи. Ему Газиев приготовил нечто более занимательное – Солта желал устроить шоу. Театр двух актеров. Как режиссеру главарю банды надлежало знать все: где будет висеть ружье, когда и в кого оно выстрелит. Он знал роли, знал и назначенных на них «актеров». И если первый «актер» в какой-то мере понимал, что ему предстоит, то второму еще только предстояло узнать о своем участии в предстоявшем действе.