Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

—Я в вашей охране от хулиганов не нуждаюсь. А уж платить вам, чтобы вы защищали меня от ваших же соб­ственных нападений — это полный абсурд...

Возвратившийся с улицы парень что-то шепотом сооб­щил Луке. По его недовольному, исказившемуся в гримасе лицу можно было понять, что полученная им информация ему не очень понравилась. Кивнув головой в знак того, что понял, Лука отпустил парня. Тот отошел от собеседников к противоположному концу зала и устроился там на стуле.

— Знаешь что, любезный, не будем играть в прятки. Давай поговорим начистоту, — подходя к Стокозу, стояв­шему возле биллиардного стола, предложил Лука.

— Я за этим сюда и пришел сегодня, — согласился Сер­гей.

Они прошли к жестким деревянным стульям, которые вытянулись в линию вдоль стенки, и сели рядом.

— Скажи мне честно, кто убил Тракториста? — потре­бовал ответа Лука.

— Разве его убили?

— Ты дурака не валяй! Если ты беседовал со своим те­лохранителем в больнице, то он безусловно сказал тебе, что мы у него хотели выяснить, — заметил Лука, недовольный неискренностью Стокоза в их беседе.

— А если ты «беседовал с ним у себя в подвале, то он безусловно сказал тебе» — когда мы с ним улетели в Запад­ную Европу.

— Допустим.

— Точно так же вам известно, что мы только вчера воз­вратились домой. Поэтому убить вашего Тракториста мы никак не могли. Да, мне Тюремщик сообщил, что ты инте­ресовался, не приложил ли я руку к этому убийству. Отве­чаю: нет! Я этого не делал. С другой стороны, эта смерть оказала мне хорошую помощь в беседе с тобой.

— Какую? — удивился Лука.

— Оказывается, не только мы, бизнесмены, но и такие авторитеты, как вы, тоже живут и умирают не так, как им самим хочется, а по воле и желанию более хищного зверя. Оказывается, и на вас управа находится.

— Что-то ты разговорился! Неужели гибель Тракторис­та тебя так обрадовала?

— Обрадовать не обрадовала, но, скажем, особого со­жаления не вызвала.

— Почему?

— Он трактором пер на всех. Кто-то из достойных, ува­жающих себя людей, дал ему сдачу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что сказал.

— Ты со мной не умничай! Хватит намеков, говори кон­кретно.

— Ты зря ищешь в моих словах какой-то тайный смысл. Я могу только повторить, что все мы должны уважать друг друга и тогда будем умирать своей смертью. Ибо зло порож­дает зло и несет за собой беду тому, кто его первым прино­сит.

— Ты — умный мужик. Честно говоря, я тебя уважаю, но все равно тебе придется платить бабки за свою безопас­ность, — жестко поставил ему условие Лука.

— И сколько же я должен буду вам платить за ваши ус­луги?

— У нас такса твердая и постоянная в этой части.

— Какая?

— Пятьдесят процентов от прибыли, — удивил Лука Стокоза своей наглостью и хамством.

— Вы совсем от жадности с ума сошли. На таких ка­бальных условиях сотрудничества у нас не получится.

— Других условий не будет.

— И не надо! У меня есть достаточно высокие покро­вители, которые смогут защитить меня от разного рода ху­лиганствующих элементов и таких крохоборов, как вы.

— И кто же они такие? Ты можешь назвать хотя бы од­ного из них, чтобы я оценил — дырявая у тебя крыша или путевая.

— Ну, хотя бы наш губернатор Гавриил Юлианович, с которым не далее, как два часа тому назад я встречался и беседовал. Если бы я тогда знал, что вы избили моего те­лохранителя, то обязательно обратился бы к нему за по­мощью в защите от ваших «платных услуг», но сегодня ве­чером у меня должна состояться еще одна встреча с ним, и я, разумеется, не забуду ознакомить его с существом этой нашей беседы.

— Что у вас с ним общего? — насторожившись, поин­тересовался Лука. Он поверил, что у Стокоза действитель­но есть очень сильный и высокий покровитель, но решил в ближайшем будущем проверить эту информацию, Тем бо­лее, что для этого ему надо будет только поручить своим парням сегодня проследить за ним.

— Взаимные корыстные интересы, — улыбнувшись, ответил ему бизнесмен.

Лука и сам понимал, что у губернатора со Стокозом больше никаких других интересов и быть не может. Но ко­рыстные интересы, безусловно, могут заставить губернато­ра грудью стать на защиту своего компаньона.

— Высоко летаешь. Когда упадешь, то можешь разбить­ся, — только и сумел выдавить из себя Лука.

— Я стараюсь не наглеть, как некоторые, а поэтому над­еюсь, что до моего падения с высоты на землю дело не дойдет. Когда же налетаюсь, то почему бы и не упасть, пусть даже с риском разбиться. В конце концов, все мы смертны, так не все ли равно, кто из нас умрет на день раньше — ты или я.