Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

— А вдруг она не согласится?

— Никуда не денется, — успокоил его Стокоз.

— Ты ей не говори, кто я такой. Если она мне понра­вится и я захочу взять ее своей любовницей, то все осталь­ное я сам ей расскажу.

— Как вам будет угодно, — солгал Стокоз, зная напе­ред, что только должностью Макарова сумеет соблазнить Валентину на сожительство с Таким жирным, потным бо­ровом. — Вы уже бывали в моей гостинице?

— Нет...

— Но знаете, где она находится?

— Знаю.

— Все трехэтажное здание принадлежит мне. Третий этаж, восемнадцатая комната — в полном вашем распоря­жении. Вот вам от нее ключи, — сказал Стокоз, вручая Ма­карову брелок с ключами. —К какому времени вас ждать?

Посмотрев на наручные часы, Макаров сообщил:

— Не ранее семи часов вечера.

— Будем считать, что договорились, — обмениваясь с ним рукопожатием, заверил Стокоз, Он был доволен и со­стоявшимся разговором, и тем, что оказался достаточно предусмотрительным, взяв с собой запасные ключи от гос­тиничного номера.

Возвращаясь с приема у губернатора на заднем сиде­нии своего автомобиля, Стокоз поинтересовался у Варша­вянина:

— Ты не знаешь, куда сегодня запропастился Тюрем­щик?

— Нет, — не отрывая взгляда от полотна дороги, отве­тил ему Варшавянин.

— Интересно, куда он мог подеваться.

— Может быть, с утра проспал, а теперь ждет нас в офи­се.

— Может быть, — задумчиво согласился с ним Стокоз.

Приехав к себе в «Уникум», Стокоз не встретил Тюрем­щика и там. Служащие компании тоже подтвердили, что утром его не видели. Такой недисциплинированности в ра­боте Тюремщика ранее не наблюдалось, поэтому его отсут­ствие насторожило Стокоза. Он позвонил по телефону до­мой исчезнувшему телохранителю, трубку подняла на дру­гом конце провода его жена:

— Вера Филипповна, Федор Тимофеевич дома?

— Нет...

— А где же он?

— Не знаю. Как с вами две недели назад улетел в Гер­манию, так после этого не появлялся.

— Разве сегодня он дома не ночевал?

— Нет!

— А где же он?

— Понятия не имею. Я у вас хотела узнать, — с нескры­ваемой тревогой в голосе призналась она.

Буквально через несколько минут после телефонного разговора Вера Филипповна сама позвонила Стокозу, так как ей только что сообщили из городской больницы, что ее муж, Лукьянов Федор Тимофеевич, в тяжелом состоянии лежит в девятой палате хирургического отделения. Полу­чив от жены Тюремщика сообщение, Стокоз немедленно вызвал Варшавянина и отправился с ним в больницу, за­хватив с собой Веру Филипповну.

Воспользовавшись своими знакомствами с руководст­вом больницы, уже через несколько минут после приезда, облаченные в белоснежные халаты, Стокоз и жена пострадавшего получили право на кратковременное свидание с ним в палате.

Лежа на койке, превозмогая боль и тяжело вздыхая, Тюремщик рассказывал:

— Как вы отпустили меня, Сергей Викторович, домой, я пошел к себе. А на улице, уже недалеко от дома, меня за­хватили парни Луки. Посадили меня в машину и отвезли в подвал пивбара. Там со мной пожелал встретиться и «пого­ворить» сам Лука.

— Зачем ты ему понадобился? Чего ему от тебя надо было? —обеспокоено спросил больного Стокоз.

— Интересовался, кто убил Тракториста.

— А ты ему что сказал?

— Я говорю, что, дескать, впервые от него слышу, что Тракториста убили. Ну, а уж кто это смог его ухандокать, я и подавно не знаю. Ну, правда же! Откуда мне знать, если мы с вами в это время были далеко отсюда? Так ведь?

— Конечно!

— Мой ответ Луке не понравился, и он приказал своим парням бить и пытать меня, требовал, чтобы я сказал ему, кто убил его друга. Заставлял, дурак, признаться втом, чего я и знать не знаю. Мало того, что они мою морду в жопу превратили, так еще, гады, сломали мне четыре ребра.

— Почему они, сволочи, вздумали пытать именно тебя, а не кого-нибудь другого?

— Откуда ж я знаю, Сергей Викторович? Правда, Лука предполагает, что это вы виноваты в гибели Тракториста.

— Он что, прямо вот так тебе и сказал о своем подозре­нии?

— Да. Признайся, говорит, что Стокоз нанял кого-то прикончить Тракториста, и мы, говорит, тебя не будем му­чить и отпустим за милую душу.

— И что ты сделал?

— А в чем же мне признаваться, если я в этой химии ни копья не секу. Я ж ничего не знаю!

— Верно рассуждаешь, — довольно произнес Стокоз. — Тебя менты допрашивали?

— А как же!

— И что ты им рассказал? Говорил о парнях Луки?

— Ну что вы, Сергей Викторович! Ни слова из того, что вам сейчас сообщил, я и не пискнул. Сказал им, дескать, не знаю, кто и за что меня избил.