Александр Колин - Мужики что надо

Это — для настоящих парней!

«Я возьму приз, он будет моим, дружок! — произнес мысленно Свентницкий, представляя, как Веньяминов протянет ему раскрытый кейс с банкнотами, удостоверившись в том, что задание выполнено четко и товар в порядке Лео нравилось так думать о людях: товар такой же, как скот, пасущийся на зеленых лужайках, стоящий в стойлах и покорно бредущий на бойню. — Денежки Бену придется отсчитать сполна! Но зато и он внакладе не останется. Не пожалеет, что выбрал меня!» Блондин представил себе, как будет забавляться его клиент со своей жертвой, сколько удовольствия получит, терзая ее, и в сердце его стала подниматься какая-то приятна волна, подобная той, что возникает при физической близости.

Ровная, недавно отремонтированная дорога рассекала, словно стрела, пестревшую осенними красками долину, хотя здесь, на Средней Волге, было еще по-летнему тепло, не то что дома, в Москве, где небо все чаще хмурилось, то и дело норовя разрыдаться, заливая город холодными слезами.

«The sky is cryin’, look at the tears rollin’ down the streets…» (Небо плачет, посмотри на слезы, потоками омывающие улицы…)

Лео включил приемник, надеясь найти на фээмовских волнах какую-нибудь приличную музыку, но ничего не обнаружив — какие-то помехи затрудняли прием, — выключил радио и, прибавив газу, несколько минут наслаждалс скоростью. Что может быть лучше, чем послушная чуть заметному движению руля машина, мощный двигатель которой работает ровно и почти неслышно, как бьется сердце самого Леонарда Свентницкого, когда он нажимает на курок пистолета или винтовки?..

Свентницкий улыбнулся.

«А что потом? Когда дело будет сделано и денежки получены? — спросил он себя и сам же себе и ответил: — Отправимся в отпуск. На честно заслуженный отдых. Кого взять с собой? Марго и Варвару?»

Лео нравились фигуристые девицы, причем он любил, чтобы ему устраивали спектакли сразу две дамы, и не какие-нибудь случайные знакомые, а свои проверенные кадры. Варвара и Маргарита, чаще Марго, являли собой идеальную парочку. Обе высокие, одна сантиметров на пять, другая на семь-восемь выше его ростом. Варя — рыжеволосая, подкрашивается, правда, но умело, Марго — жгучая брюнетка. Обе с фантазией.

То, что надо. Но они уже немного наскучили Свентницкому. К тому же староваты, скоро четвертной, тело уже не то. Мужчина в двадцать пять — мальчишка, а женщина… совсем другое дело.

Лже-Сергеев ненавидел баб с обвисшей кожей. Одно время он увлекался начинающими культуристками, которые еще не успели искалечить себя постоянными упражнениями, но теперь ему хотелось чего-нибудь другого, чего-то новенького.

Решительно он, Леонард Свентницкий, мог назвать себя счастливым человеком. Две вещи, самые главные в жизни настоящего мужчины, доставляли ему истинное наслаждение: работа и отдых после нее. Даже сейчас он испытывал сильное возбуждение, думая обо всем этом.

«Ровно полторы сотни в час!» — с удовольствием констатировал Лео, взглянув на спидометр.

Киллер обожал хорошую музыку и более всего любил джаз. Он снова включил приемник, не слишком надеясь на удачу. Даже если «Форд» уже покинул зону помех, едва ли удастся поймать в этой серой деревенской глуши нормальную джазовую станцию. Поначалу подозрени Лео оправдались: сколько он ни щелкал кнопками фиксированных настроек, всюду попадалась ему лишь омерзительная попса Он хотел было уже снова выключить приемник, чтобы больше не включать его никогда, но рука машинально нажала на последнюю кнопку. Лео не поверил своим ушам, услышав первые такты тяжелой, но в то же время вкрадчивой поступи двигавшихс по могучему грифу безукоризненно точных пальцев контрабасиста и, словно отрешенный от всего земного, шепот саксофона.

«A love supreme, — повторил про себя пропетое контрабасом название композиции Джона Колтрейна наемный убийца Свентницкий. — Наивысшая любовь…»

В уютном салоне синего «Форда-Скорпио», улетая все дальше и дальше на юго-восток, танцевала, сливаясь с божественным пением саксофона, его охваченная экстазом душа.

«В этого мужика хоть бутылку влей, он вряд ли сейчас разговорится, — подумал Коновалов, глядя в отрешенное лицо Голубева, когда тот залпом проглотил предложенную ему рюмку виски, очевидно не понимая, что выпил: алкоголь или воду. — Придется теперь слушать болтовню этого чудаковатого старика целый вечер. Черт! Ну, просто дядя Яша номер два».

Старик действительно чем-то напоминал Васе старого приятеля — автомеханика Якова Исааковича Бройдмана, который тоже очень любил поговорить. Его было трудновато остановить, если он заводил разговор на любимую тему — о преимуществах старых добрых отечественных автомобилей перед разными там иномарками. Впрочем, сейчас следовало слушать смешного, чудаковатого старика с несколько непривычной дл слуха волжанина типично украинской фамилией.