Сергей Самаров - Антишулер

Именно — поговорить…

Но мы приехали позже, когда разговоры уже почти закончились. К сожалению, я в них не вникал, иначе сейчас, возможно, и не ломал бы голову. Минут десять посидели за общим столом, больше уделяя внимания тому, что на столе стояло, чем тем, кто за ним сидел. Единственно, я пытался рассмотреть руки гостей и по рукам определить способность к «вольтам», которые подчиняются, как правило, лишь тонким, «музыкальным» пальцам. А гости между тем о чем-то говорили. Спокойно, рассудительно и серьезно. Слишком серьезно для застольной беседы.

Это вариант. Они могли говорить о том, что мне слышать было совершенно ни к чему. Я и не слышал, но как это доказать? И — самое трудное! — как сделать, чтобы мне поверили, если мне традиционно не верят, когда я говорю правду?

Не поверят. Если разговоры были настолько важные, что они готовы убить человека, ставшего невольным свидетелем, то не поверят, будто я не слышал их.

А в самом деле, о чем они говорили?

О чем-то очень важном?

Может быть. Хотя я и сомневался в этом. Не все будут разговаривать о важных делах при постороннем человеке, чтобы потом постараться убить его. Это неосмотрительно.

Я начал тщательно вспоминать. Но разговоры не выстраивались в цепочку. Только отдельные фразы, которые можно услышать и от бабушек, сидящих на скамейке у подъезда. Несколько раз донеслось до меня слово «выборы», несколько раз было произнесено что-то вроде: «новый губернатор должен быть в курсе, иначе зачем он нужен…»

Да… Возможно, это один из вариантов. Хотя гарантии тоже нет.

Слушать следовало хотя бы вполуха, чтобы потом голову не ломать! Но каждый человек бывает силен «задним умом». Я не исключение. Я многое делаю неправильно. И в этот раз было бы правильным держать ухо востро, раз уж попал в такую ситуацию.

Говорили о выборах губернатора, которые должны состояться, если мне память не изменяет, весной будущего года. Даже я, совсем не интересующийся политикой, знаю, что выборы — это всегда большие деньги и много грязи, целые фейерверки грязи, восторженно летящей на каждого из кандидатов. И вполне могла прозвучать информация, за которую кто-то пожелал случайного свидетеля убрать. Уже началась предвыборная гонка, хотя официально она еще не была объявлена.

Как плохо, что я не знал почти никого из собравшихся. Несколько человек видел раньше, о некоторых слышал, но ни с кем, кроме Баринова, не был знаком. И кроме Рамазана, которому Вячеслав Анатольевич меня представил. Ну, артиста еще на сцене и по телевидению видел. И в кино в каком-то. Даже, кажется, в нескольких фильмах. Но ни у кого и ничего спросить я не могу.

У кого можно спросить?

И вообще, следует ли спрашивать?

По большому счету тут тоже есть вероятность нарваться на место, где «собака зарыта». Кто-то боится, что я начну спрашивать, и потому торопится убрать меня, несмотря на такую внушительную сумму, как двести тысяч баксов. И пытаться наводить справки — это значит усугубить ситуацию. Тем более что и наводить их особо не у кого. Более того, я даже не знаю, что нужно спрашивать. И вообще… Не пойду же я с вопросами к партнерам по карточному столу…

Впрочем, в эту версию событий особо упираться не стоит. Потому что дело может быть в другом — каком-нибудь слове или жесте, которые я даже не запомнил.

Следует перебрать весь вечер подробно.

Что было дальше?

Были ли разговоры во время игры?

Конечно, были. Но за нашим столом они велись только о картах, да какие-то посторонние реплики иногда вылетали. Кто-то кому-то что-то сообщал или привет жене передавал. О чем говорили за столом соседним — не знаю. Я даже не знаю, как там игра шла. Я был слишком сосредоточен на игре за своим столиком, чтобы прислушиваться к происходящему вокруг. Меня для того и пригласили, чтобы я следил за ситуацией на зеленом сукне, а не крутил башкой по сторонам. Помню, что те, кто не играл, как раз и разговаривали. И не одной большой компанией, а группами. Но это совсем не походило на какой-то заговор. Так, светская беседа… Этот момент тем более не должен был никого взволновать. Ведь я даже чисто теоретически не смог бы подслушать их разговоры — слишком далеко сидел.

Нет. Момент игры отпадает.

Дальше…

Дальше следует момент выигрыша.

Но тогда причина должна быть именно в деньгах. Само наличие такой большой суммы или игры на нее может кого-то подставить? Нет. Там были люди, для которых неприятности с налоговой инспекцией похожи на жужжание мухи над головой. Сами деньги настоящие, не фальшивые. Если бы Рамазан печатал их в соседней комнате, я бы еще понял. Но я держал эти бумажки в руках. Считал и перебирал. Я бы обнаружил фальшивку на ощупь. Это отпадает.