Максим Шахов - Морской бой

– Ты кто, ублюдок? – прохрипел наконец Луис, поняв, что сопротивляться этому незнакомцу бесполезно и пора вступать в переговоры.

– Плохо сказал, – с сожалением констатировал Андрей. – Очень обидел!

Он приложил чуть больше усилий, и в руке аргентинца что-то хрустнуло.

– Отпусти… Что тебе надо от меня? Жить надоело, да?

Похлопав Луиса по карманам, Андрей обнаружил складной нож с выкидным лезвием. Потом он наконец вызвал Ломашевского и сообщил, где находится с задержанным. Отпустив наконец Луиса и сняв его пистолет с предохранителя, Андрей навел на аргентинца оружие и взвел курок:

– Сиди и не пытайся оказывать сопротивления. Нам с тобой надо поговорить. Понял?

– Ох, дорого ты за этот разговор можешь заплатить, – покачал головой Луис и на всякий случай отполз к стене. – Ты кто, американец?

Андрей промолчал, он продолжал сидеть на корточках и целиться из пистолета в лицо Луису. Наконец послышались шаги. Андрей неосознанно примерился, в какую сторону бросаться и как стрелять, если это не командир, а бандиты. Почему-то громко щелкнули наручники, и только потом человек подошел сзади. Это был Ломашевский, и он был один. Андрей подумал, что все правильно, что командир наверняка пристегнул Аугусто наручниками к какой-нибудь трубе в подъезде. Незачем парню слушать допрос и тем более слышать ответы. А уж при нем ликвидировать Луиса совсем негоже.

– Значит так, – привычно сказал Ломашевский по-русски, а потом присел рядом с Андреем на корточки и продолжил по-испански:

– Тебя зовут Луис, так?

– А ты еще кто такой? – зло оскалился аргентинец. – Босс, что ли? Кто вы оба такие?

Ломашевский поморщился и коротко посмотрел на Андрея. Взгляд был очень выразительный. Андрей встал на ноги и неожиданно для пленника нанес ему удар носком ботинка в голень. Луис вскрикнул, зашипел от боли, схватившись руками за ногу, и окатил Андрея ненавидящим взглядом. Было понятно, что этот тип большая злюка по натуре. С такими договариваться очень сложно и пытать их тоже сложно. Они так озлобляются, что становятся малочувствительными к боли. Точнее, болевые ощущения у них затмеваются всплеском злобы и ненависти.

Андрей с каменным лицом подошел к Луису вплотную и присел прямо перед ним на корточки. Аргентинец вжался спиной в стенку и вдруг резко выбросил вперед руку, пытаясь завладеть пистолетом, который Андрей держал в руке. Реакция у пленника оказалась плохонькой. Андрей чуть двинул своей кистью, и пальцы Луиса схватили воздух. Зато Андрей нанес ему короткий удар по тыльной стороне кисти стволом пистолета. Луис вскрикнул и схватился за руку. Теперь ему будет по крайней мере понятно, что тягаться с этими двумя незнакомцами бесполезно. Очень полезное понимание. Обычно от него люди начинают понемногу паниковать.

Андрей присел на корточки, выбросил вперед руку и вдавил костяшки пальцев под ноздри пленника. От резкой и нестерпимой боли тот забился на полу, судорожно вцепившись в руку Андрея и пытаясь оторвать от себя мучителя, но сил справиться со спецназовцем у него не было. То усиливая давление, то ослабляя, Андрей довел Луиса до того, что тот позеленел от боли. А когда Андрей убрал руку, пленник еще долго корчился на полу со слезами на глазах.

– Тебя зовут Луис, так? – повторил Ломашевский свой вопрос таким тоном, как будто и не было этих мучительных страшных минут.

– Да! Да! – хрипло выдавил пленник. – Какого вам черта надо?

– Какое задание тебе дал Пересто?

– Слушайте, вы! Американцы! – брызгая слюной и размазывая по лицу сопли, заорал Луис. – Вы что, не понимаете, что меня убьют, если я открою рот! Меня убьют и вас убьют, если узнают, что вы на меня напали. Это не те люди, с кем можно вот так обходиться!

Ломашевский вздохнул и уныло опустил голову. Это была команда для Андрея, это был спектакль. Андрей отложил в сторону пистолет так, чтобы он был в недосягаемости для рук Луиса. Потом вытащил из кармана отобранный у пленника нож, нажал кнопку, и с легким щелчком выскочило двустороннее лезвие. Луис, глядя на эти приготовления, хотел еще что-то сказать, что должно было повлиять на этих безрассудных белых, но тут нож вонзился ему в бедро.

Сдавленный вопль пронесся по зданию. Пальцы Луиса скребли по ноге, пытаясь ухватить за кисть «американца», которая продолжала держать нож. Боль была очень сильная, потому что лезвие вонзилось не сбоку, а прямо сверху. Луис никак не мог вытащить лезвие, отбросить руку мучителя, а Андрей начал медленно проворачивать в неглубокой ране клинок. Штанина Луиса моментально пропиталась кровью, ее запах заполнил маленькое помещение, перебивая запах крыс и пыли.