Максим Шахов - Мы те, которых нет

Мы зафиксировали, как полковник Гаврилов утром появился в офисе и оттуда не вылезал. Обычно в двадцать часов тридцать минут (плюс-минус полчаса) он покидал место работы. Нет причин, чтобы сегодня он сделал исключение.

Восемь тридцать. Восемь сорок. Девять… Время вышло. Но кортеж не выезжал.

– Черт, где он? – Рогожкин нервно провел ладонью по щеке.

Он нервничал. Я нервничал и держал это в себе, из-за чего подполковник косился на меня, как на бесчувственного чурбана, которому чуждо все человеческое.

В десять часов тридцать пять минут джип сопровождения выехал с территории. Мы зафиксировали, что в него уселись водитель и охранник.

– Протащим его? – спросил подполковник Рогожкин.

– Бесполезно, – покачал я головой. – Охранник, скорее всего, отправился домой отсыпаться, а водитель оказал ему любезность и согласился довезти до дома.

– А Гаврилов?

– Нет Гаврилова в офисе. Он сорвался с крючка.

Мы подобрали Куратора на Тверской, сияющей огнями реклам, вывесками дорогих ресторанов и ночных клубов.

– Двигаем, – кивнул Куратор, захлопывая за собой тяжелую дверцу.

Штабной фургон тронулся с места.

Мы проехали несколько сот метров. Куратор отдал приказ, и подполковник Рогожкин пересел в идущую за нами легковую машину. Мы с моим руководителем остались одни в отрезанном от внешнего мира салоне.

– Не успели, – развел я руками.

– Что-то мы часто опаздываем, – прожег меня взглядом Куратор.

– Пока идем ноздря в ноздрю с противником. И на сантиметр всегда опаздываем. На миллиметр бьем мимо цели.

– Намекаешь, что мы когда-нибудь попадем в десятку?

– Должны попасть… Где нам теперь Гаврилова искать?

Опергруппы разъехались по адресам возможного пребывания беглого полковника, но делалось это для очистки совести – на результат никто не надеялся.

– А вот это вопрос вопросов, – произнес Куратор. – Ближайшие помощники Гаврилова исчезли вместе с ним. Он задействовал такой же эвакуационный план, как и мы.

– Вся ваша «НК» расползлась по щелям, как тараканы.

– Будем плинтуса отрывать. И обрабатывать все дихлофосом.

– А время? Пленный говорил, что они готовят выступление. У нас осталась максимум неделя.

– Это если они не передвинут планы поближе с учетом своих последних провалов.

– Вряд ли, – с сомнением произнес я. – Слишком большой маховик закручен. Инерция велика. Противник будет выполнять все точно по графику.

– Хотя бы и так. Конец уже близок, Сережа, – Куратор помолчал. Потом объявил: – На меня пытался выйти руководитель «НК» генерал-лейтенант Панасенко. Выдал открытым текстом: «Полковник Гаврилов работает на противника. Ситуация критическая. Нужно консолидироваться. Встречаемся».

– Где он раньше был?

– Мы не знаем, что творится сейчас в моей службе. Я же на совещаниях не бываю. Похоже, генерал до сего момента считал предателем меня. И произошло что-то, что изменило его мнение.

– Встречаться с ним нельзя.

– Обоснуй.

– Сейчас ситуация, в которой доверять нельзя никому.

– Верно мыслишь, – кивнул Куратор. – Я его тоже послал.

– Что делать дальше? Приказывайте.

– Пока на дно. Есть у меня кое-какие задумки.

На дно так на дно. У меня такая работа – лежать незаметно на дне, а потом всплывать торпедой. Я диверсант. Летучая мышь.

«Военная разведка – мы те, которых нет» – как поется в старой доброй песне.

На следующий день Куратор вызвал меня на конспиративную квартиру. Правая рука его была перевязана бинтом, через который проступали пятна крови.

– Где вас угораздило? – спросил я.

– Бандитская пуля, – хмыкнул Куратор. – Сергей, у нас появился шанс найти Гаврилова.

– Каким образом?

– Я тебе излагал суть протокола, на основании которого действует наша контора. У нас никто ни о ком ничего не должен знать. И естественно, все хотят узнать о коллегах как можно больше.

– Ну и?

– Для того чтобы отлежаться, Гаврилов наверняка, как и я, снял квартиры, которые можно бросать без жалости. На лежках у него аварийный комплект – оружие, аппаратура, документы, деньги. Все для автономного существования и бегства. И я нашел одну из таких лежек.

– Но как, Холмс?

– Секрет, Сережа. Он тоже хотел вычислить меня. Судя по тому, что он меня не нашел, а я вычислил его берлогу – я проявил больше смекалки.

– Где он хоронится?

– На Юго-Западе. Спальный район, дом за МКАД. Самолеты с Внуково над головой летают. Удобное место. Новостройки заселены недавно. Никто никого не знает.