Андрей Кивинов - Цепная реакция

— Да, спасибо… Подожди! — Психологиня призывно взглянула на Репина. — Я с тобой поговорить хотела…

— Ну?

— Скажи, ты помнишь, чем закончилась Троянская война?

— К чему это ты?.. Ну, вообще, известно чем… Подсунули коня и город спалили. Блестящая военная операция, между прочим.

— Это внешняя сторона. А с кем Елена, в конечном итоге, обрела счастье?

— Не помню я… Да какая разница?

— С Менелаем. Со своим мужем, от которого сбежала к Парису. С му-жем! Им пришлось пройти через измену, через десять лет войны и страданий, чтобы понять друг друга… Вот в чем истинный смысл поэмы Гомера. Удержать — гораздо труднее, чем найти. С этим сталкивается практически каждая пара…

— Значит, и ты уже в курсе… И что мне теперь делать? На войну идти? Так был я уже на войне. Ничего там хорошего нет, кроме тушенки.

— А знаешь, что сказал однажды Александр Македонский?.. «Самая тяжелая из всех войн, которые я вел, была война с моей женой».

— И что? Победил?

— В этой войне по определению не может быть победителя. Здесь проигрывают обе стороны. Я это к тому, что даже великие не в состоянии избежать семейных проблем…

— А говорят, он мужчин любил?

— Неважно. Сядь, пожалуйста, и послушай меня.

Репин послушно опустился на стул.

— Вот вы все надо мной смеетесь, я знаю. А ведь психология — это наука! Такая же наука, как физика, химия, математика… И она тоже оперирует определенными законами. Зная начальное условие и закон, по которому будет развиваться ситуация, я могу предсказать конечный результат…

Наставница бросила на Репина испытующий взгляд. Но тот равнодушно уставился на разводы покрывавшего пол линолеума.

— Вот самый простой тест. Когда в последний раз ты дарил жене цветы?

— Ну, как… На день рождения.

— А до этого?

Репин напряг извилины и зачем-то принялся загибать пальцы.

— На прошлый день рождения…

— Вот тебе и ответ… Семейная жизнь — это не только радость, но и серьезный каждодневный труд. Хочешь ты этого или нет. Ладно… Об этом надо было раньше думать, а теперь придется лечить. Итак. Сегодня сменишься — и спокойно едешь домой, словно ничего не случилось. И ни в коем случае жене не звони и не разыскивай ее.

— Почему?

— Потому что ты опять начнешь оправдываться. Но оправдывается тот, кто виноват. Признав себя виноватым, ты ситуацию только усугубишь. Это — первое. Теперь второе. Сейчас она чувствует себя победительницей и может диктовать условия. А твое молчание будет для нее неожиданностью. Очень легко уйти из дома, зная, что муж обязательно приползет на коленях и станет упрашивать вернуться. А ты не проси! Прояви выдержку. Поезжай домой и делай вид, будто ничего не случилось. Вот увидишь, она не выдержит и сама прибежит.

— Точно?

— Поверь моему опыту. И трех дней не пройдет… Только запомни: никаких звонков! Постарайся о ней вообще не думать. Переключись на что-нибудь. Картину новую начни, фильм посмотри, книжку почитай, в конце концов… Договорились?

Анатолий пожал плечами. Потом встал и направился к выходу. У самых дверей обернулся:

— Слушай, а домой — это куда? В общагу или к ней?

Сверившись с клочком бумажки, на которой был нацарапан нужный адрес, оперуполномоченный с гусарско-алкогольной фамилией Бухаров указал подбородком в сторону скучного трехэтажного дома с местами облупившейся грязно-желтой штукатуркой.

— Вроде, туда…

— Туда, так туда, — равнодушно согласился его напарник с нейтральной фамилией и румяным лицом Никифоров. — Только, по-моему, зря мы на него время тратим. Братовья наверняка уже не только между собой сговорились, но и свидетелей нашли. На контрактной основе. Человек пять не моргнув глазом подтвердят, что в момент убийства Березина братья Федины бухали в одном с ними кабаке. За соседним столиком.

— Не скажи. Врать — это высокое искусство. Не каждому дано.

— Смотря где врать. Если в нашем самом гуманном в мире суде, так тут ври — не хочу. А потом, чуть что — ах, извините, что-то с памятью моей стало…

— Не, Юрасик, не так все просто. В таком скользком деле всех мелочей не предусмотришь. Это они хором в унисон петь могут. А как растащишь этих доброхотов по кабинетам, да заставишь соло исполнять, так в момент петухов пускать начинают… В райотделе, где я в свое время начинал, Вадик Пчелкин работал. Грамотный был опер! Жаль, спился… Раскрывал он однажды убийство. Тоже, кстати, по двум братьям, только те близнецы были. Соседа своего по-пьяни грохнули из-за трехлитровой банки самогонки. Чикаго отдыхает, короче… А когда кровь на полу увидели, так хмель вмиг слетел. Поняли близнецы, что менты их в первую голову для задушевного разговора к себе подтянут, и срочно стали насчет алиби кумекать. А у одного из братьев сожительница была. Знавал я ее, кстати. Очень ушлая мадам. Ее где-то через год тоже замочили, но это уже совсем другое кино… Не дрейфьте, хлопцы, говорит дамочка, я вашим алиби и буду! И сговорились — типа, что братья весь вечер у нее провели. Выпили, поужинали и телик смотрели. А чтобы выглядело натурально, все подробно обговорили и даже что-то вроде генеральной репетиции провели. Только я ж говорю — всего не предусмотришь… Стоило близнецам про алиби заикнуться, Вадик мигом велел доставить барышню в отдел и, как хозяйку дома, очень подробно и под протокол допросил. Говоришь, у тебя сидели? Отлично. Кто и где сидел — схему нарисуй. Из комнаты, значит, никто не выходил? Это что ж — четыре часа за столом провели, пили-ели, и никого ни разу в сортир не потянуло? Ах, все-таки выходил?! А кто именно, и когда?.. Что ели?.. Борщ? А кастрюля с борщом на столе стояла, или ты его из кухни в тарелках приносила? А ели с хлебом или без?.. С хлебом? Какой хлеб был? В нарезке или прямо за столом от буханки отрезали?..