Андрей Кивинов - Цепная реакция

— Притона больше не будет, обещаю… Свет, под мою ответственность! Никуда не сбежит, по первому звонку — у тебя.

— Я такие решения сама не принимаю… Извини…

Леха с тоской последнего вымирающего мамонта посмотрел на зарешеченное окно.

— Что ей светит? — глухо спросил он после небольшой паузы.

— Сейчас трудно сказать. Если эпизод с домом отпадет, то останется только музей. Тут очень многое зависит от того, как поведет себя в дальнейшем Маргарита. И Миронов. Вика прямой наводки не давала, но Мирон может ее специально подставить… Словом, гадать пока рано. В принципе, при хорошем раскладе может получить условно. Ранее не судима, реально опасалась за жизнь сестры, в своих действиях раскаялась, похищенное возвращено владельцам, серьезных последствий не наступило… — Воронова неопределенно качнула головой. — Но ей все равно пока придется побыть в изоляторе.

— Как долго?

— Месяцев семь. Дело сложное, обвиняемых много… Возможно, через пару месяцев смогу заменить арест на подписку. Просто не я одна все решаю… А если сестра изменит показания, то и вообще снимем обвинение… У тебя с Викой что — так серьезно?

Быков кивнул.

— Если хочешь, у меня хороший адвокат есть… — предложила Воронова. — Тетка молодая, но грамотная. Вместе учились.

Леха пропустил предложение мимо ушей.

— Свидание разрешишь? Я ей обещал, что буду приходить.

— Видишь ли… Она обвиняемая, а ты — формально свидетель… Так что свидания между вами невозможны. Только в суде. Или во время очной ставки… Я могу передать, что ты ее ждешь. Или, если хочешь, можешь записку написать. Только мне ее прочитать придется.

— Спасибо, не надо… Я пишу с ошибками… Наследственное…

В камере было холодно. Но Вика этого не чувствовала. Она лежала на нарах, разглядывая серый, с грязными разводами потолок, местами расписанный цветочками и фаллосами. Что подсказало: тюрьма — женская.

Напротив, на таких же нарах, сидела маленькая и сухонькая пожилая женщина. Посмотрев на Вику, она усмехнулась понимающе:

— Да брось, подружка, не переживай. Я вон, когда первый раз в камере очутилась, тоже думала, что все, хана. Кончилась жизнь… Ничего, выжила. А сейчас — так вообще не поймешь, где лучше. Здесь хоть кормят, да и работать можешь, если пожелаешь.

— А насчет мужика — плюнь, — вступила в разговор другая арестантка, расположившаяся у окна. — Ты молодая еще, красивая, нового найдешь. Меня мой муженек тоже ждать обещал. Так двух месяцев не выдержал. Это ж мужики… Ждать — не в их подлой природе.

— Не, меня мой по первой ходке дождался, — возразила первая. — Передачи носил, на свидания приезжал. Правда, потом все равно разбежались…

Вике стало совсем тяжело. И тут, когда она уже готова была дать волю горьким слезам, смывающим всю несправедливость этого мира, случилось чудо. Нет, стены не раздвинулись и решетки не упали. И творожок вертухаи не принесли. Просто камера озарилась разноцветными отблесками, а с улицы донеслись звуки веселой канонады.

Все, кроме Вики, повскакали со своих мест и скучились у зарешеченного окошка.

— Девчонки, гляньте, салют! С чего бы это? Праздник, что ли, какой… Слушайте, а у Путина когда день рождения?

— Ой, так это ж Быков! — воскликнула четвертая арестантка, пока не вступавшая в разговор. — Вон, в очках!

— Кто?

— Бизнесмен. Мой брат у него в фирме работал… Странный дядька. Бизнес был — дай бог каждому. А он все продал и пошел в СОБР. Обычным гоблином. Мол, адреналина не хватает. Видала я чокнутых, но такого… Интересно, для кого это он шоу устроил?

— Что-то странное происходит с моей дорогой супругой, — поделился автор наброска «Смерть мафии», доставая из коробки и устанавливая на специальном штативе очередную кассету ракет. — «Дорогой» — не в смысле финансов. Ревнива стала не в меру, чего раньше не замечалось совершенно. И ладно бы по делу предъявляла… Чувствую, завтра заставит рапорта писать и у Николаича визировать. Где был, что делал… Я подозреваю, это неспроста. Социальный статус. Все-таки жена не должна быть выше мужа в денежном эквиваленте. Однозначно.

Поправив в гнезде последний цилиндр, он, чуть прихрамывая, отошел на пару шагов и нажал кнопку на небольшом пульте. Ракеты одна за другой стали взмывать ввысь, с треском разрываясь и освещая окрестности.

— Так что, Леха, мотай на ус… И не давай подниматься им с колен. Иначе сам на колени встанешь.

— Ты про коньяк не забыл, теоретик?