Андрей Воронин - Спасатель. Жди меня, и я вернусь

Из самых общих соображений следовало, что это не бомба. Специалистом по минно-подрывному делу Женька Соколкин не являлся, но даже он понимал: повредить корабль взрывное устройство такого несерьезного размера и веса неспособно, а минировать шлюпку бессмысленно. Потому что это уже будет лотерея: откуда злоумышленнику знать, что его жертва выберет из четырех имеющихся на борту шлюпок именно эту?

Другое дело, что это мог быть пульт дистанционного управления взрывным устройством, заложенным где-нибудь в трюме или машинном отделении. Впрочем, с таким же успехом это могло быть и что-нибудь другое, узкоспециальное и очень кому-то нужное – какое-нибудь армейское средство связи наподобие портативной рации, тестер какой-нибудь, деталь прибора наведения в цель реактивного снаряда переносного зенитно-ракетного комплекса – словом, что угодно. Наверное, тот тип, который принес и положил в шлюпку пулемет, ненароком обронил эту штуковину и вот-вот ее хватится. А может, уже хватился и ищет по всему кораблю, предвкушая разнос, который устроит ему Виктор Павлович за утерю казенного имущества…

Будь у Женьки под рукой компьютер, подключенный к Интернету, он в два счета выяснил бы, что это за штука и с чем ее едят. Но с таким же успехом можно было мечтать о волшебной палочке: Интернет остался там же, где и мобильная связь, в сотнях километров от этого места.

Женька повертел свою находку в руках, старательно держа пальцы подальше от тумблера: а вдруг все-таки бомба? Заденешь случайно – и ку-ку. Как в том бородатом анекдоте: дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие; торпеда мимо прошла, а за корабль вы ответите… В шлюпке было темновато, и, не отрывая взгляда от увесистой жестяной коробочки, Женька Соколкин высунулся наружу, поближе к свету. Облокотившись о нагретый солнцем пластиковый борт, он снова принялся так и этак вертеть свой трофей в поисках таблички с заводскими данными или каких-нибудь надписей, которые помогли бы догадаться о назначении прибора.

Надписи нашлись почти сразу. Они были нанесены на корпус справа и слева от тумблера. Слева было написано «Вкл.», справа – «Выкл.»; положение тумблера подтверждало то, о чем Женька догадался по миганию контрольной лампочки, но никакой дополнительной информации он из обнаруженных надписей не извлек.

А потом случилось это. Подтянутая к блокам шлюпка висела над водой, Женька сидел внутри, положив руки на борт, и в какой-то момент найденный им предмет выскользнул у него из пальцев и, чуть слышно булькнув, бесследно исчез в пузырящейся вдоль борта морской пене. Добрая половина бед на свете происходит от скуки и праздного любопытства; самый яркий тому пример – мамина шпилька, вставленная в электрическую розетку. Или, как сейчас, нечаянно выпущенный из рук прибор неизвестного назначения, который, очень может статься, стоил кучу денег. А самое веселое, что упал он не в ведро, не в ванну и даже не в пруд, а в Великий, или Тихий, океан… В общем, ищи-свищи. Так-то вот. Ничего не скажешь, веселенькое начало путешествия!

До самого вечера прибора никто не хватился, а если хватился, не стал поднимать шум. Полдня Женька маялся, решая, следует ли рассказать о происшествии компаньонам, но так ничего и не решил. Следуя взрослой логике, рассказать, конечно, следовало. Но то, что хорошо для пятилетнего малыша, не всегда приемлемо для парня шестнадцати лет. Да и малыш, если не совсем дурачок, понимает, что о некоторых вещах старшим лучше не говорить: глядишь, само как-нибудь рассосется. К тому же эта самая взрослая логика – настоящий темный лес. В конце-то концов, поговорку «Закон, что дышло, – куда повернул, туда и вышло» придумали не дети. Правила существуют на все случаи жизни, но все они изобилуют оговорками и исключениями, которые сплошь и рядом оказываются куда важнее самих правил. Это как с коньяком Шмяка: с одной стороны, рассказать о нем главврачу Женька был просто-напросто обязан, а с другой – должен был помалкивать, потому что, как сказал охранник Николай, стучать на людей, которые тебе доверяют, нехорошо. А вдруг утонувший прибор – пустяковина, за которую тем не менее кому-то здорово нагорит?

По-прежнему одолеваемый тягостными сомнениями, он вышел на шлюпочную палубу. Малиновый шар солнца повис над самым горизонтом, готовясь погрузиться в океанскую пучину, спокойная морская вода сверкала, как расплавленная медь, заставляя жмуриться и отводить взгляд. На месте преступления все было в точности так, как Женька оставил днем. Подойдя к шлюпке, он зачем-то приподнял брезент и заглянул внутрь, как будто надеялся, что утопленный приборчик каким-то чудесным образом вернулся на свое место под кормовой банкой.