Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

Эдвард Паршин встал из-за стола и нервно прошелся по кабинету. У него было чувство, что он в половодье остался один на последней льдине. Река несет его неизвестно куда, а льдина делается все меньше и меньше…

Заказывать документы, уезжать, улетать нужно было не откладывая.

И здесь ему помочь мог лишь один человек, вездесущий Павел Моисеевич Шац. Когда-то в девяностые он даже работал у них бухгалтером. Выйдя на пенсию, он занялся тем, что начал помогать людям с документами. Наладил дело так, что ни его самого, ни его людей так до сих пор и не смогли вычислить. Хотя, возможно, он просто выполнял заказы и для тех органов, которые его должны были нейтрализовать. Так или иначе, Шац иногда приходил к ним в офис, ему, Паршину, всегда приносил дорогой коньяк или виски и, пожелав успехов, оставлял визитку, каждый раз с новым телефоном, и, странно подмигивая, говорил:

– Если понадоблюсь, всегда к вашим услугам. Паспорта. Документы. Любого образца. Быстро. Умеренно дорого. И, главное, качественно.

Паршин подошел к столу, отыскал в визитнице оставленную во время последнего посещения Шацем визитку и, взяв мобильный, быстро набрал его номер.

– Алло, вас внимательно слушают, – отозвался Павел Моисеевич своим необычным, слегка надтреснутым голосом.

– Алло, – едва сдерживая волнение, сказал Эдвард Паршин. – Это Паршин.

– Я вас узнал! – радостно воскликнул Шац, а потом добавил: – Ничего мне не говорите, я уже к вам еду! – и отключился.

Как понял Паршин, Шац, как всегда, решил перестраховаться.

И тут до Паршина вдруг дошел подтекст той сакраментальной фразы «в интересах следствия не оглашается». Компетентные органы знают как пить дать, какой компании принадлежит этот самолет. И теперь они попросту начнут следить за всем, что происходит в компании. Каждый рейс, каждый груз будет отслеживаться… Значит, и в работе с Крафтом нужно быть более чем аккуратным. Хотя этот изворотливый немец со своими заокеанскими друзьями придумал уникальный вариант доставки. Оружие будет транспортироваться не в собранном, а в разобранном виде. Каждая деталь упакована в специальную бумагу, запаяна в целлофан и упакована в коробочку или коробку, на которой нарисованы мясорубки и другие кухонные аксессуары. Доставленное таким образом оружие на месте придется собирать. Но для этого в Сирию должны лететь так называемые консультанты, которые, как говорил Грановский, соберут все за пару часов. В общем, если Крафт не пронюхает, что у него, Паршина, проблемы, он сам дергаться не станет. Пусть все идет, как идет.

В дверь постучали. Лиза, заглянув в кабинет, сообщила:

– К вам посетители.

– Пусть войдут, – чисто механически ответил Паршин.

Лиза удивилась, но впустила двоих: молодую девушку и Павла Моисеевича Шаца. Шац, очевидно, был шокирован и недоволен.

– Я, может, позже зайду, – предложил он.

– Нет, – покачал головой Паршин. – Это девушка пусть подождет.

– Да я, собственно, только отдать телефон, – смутившись, сказала девушка. – Мобильный Сомова.

– Ах да… – кивнул Паршин. – Положите его на стол и запишите вот здесь на листочке на всякий случай свои контакты.

Девушка покраснела, написала номер своего мобильного и, попрощавшись, поспешила уйти.

Павел Моисеевич Шац, который наблюдал все происходящее, устроившись за столом, после ухода девушки хитро прищурил один глаз и проговорил:

– А-я-я-я-й, Эдвард Васильевич! У вас такая чудесная жена, а к вам совсем юные девушки приходят, телефончики свои оставляют!

– Это совсем не то, что вы думаете! – покачал головой Паршин и покраснел.

– Я не думаю. Я вижу, – сказал Шац, подсаживаясь поближе.

Паршин на минуту задумался и, вспомнив о «жучке», которого снял у него его новый охранник Михаил, взял листок бумаги и написал: «Осторожно, прослушка! Нужен паспорт. Срочно. Фотография – позже».

Павел Моисеевич прочитал и тут же, пододвинув к себе пепельницу, взял зажигалку и, скомкав кусочек бумаги, поджег его. Когда бумага превратилась в пепел, он кивнул. А потом достал фотоаппарат и, поправив сидящему за столом Паршину галстук и волосы, сделал несколько снимков.

Вернувшись к столу, он взял бумагу и сам хотел что-то написать, но потом махнул рукой и спросил:

– Как у вас дела?

– Да идут понемногу… – ответил Паршин, понимая, что Шац хочет что-то ему сказать.

– А меня бы на работу взяли назад?

– А вам это надо? – удивился Паршин.

– Да я еще и сам не знаю. Хотя понимаю, вам молодые нужны. Знаешь, на пластическую операцию идти я боюсь, а вот загримироваться под молодого – это раз плюнуть. Закажу себе у спецов документы, с усами, бакенбардами. И загримируюсь под них…