Андрей Воронин - Инструктор. Глубина падения

– Шнэль! Шнэль! – сказал парень и хотел помочь Мите. Но тот уже сам соскочил с постели.

На улице, у ворот, в которые парни неизвестно как вошли, стоял белый микроавтобус с затемненными стеклами. Митя первым юркнул в него, за ним зашла Лика.

Рассмотреть, куда их везут, было невозможно. Митя хотел перезвонить или послать эсэмэску Забродову или матери, но у него тут же забрали телефон.

Ехали они довольно долго. Наконец один из парней позвонил и по-немецки сказал:

– Господин Крафт, мы на месте. Его дети у нас.

Лика давно догадалась, что их с Митей кто-то принял за детей Паршина. И именно потому их взяли в заложники. Но сейчас не было смысла разубеждать похитителей в обратном. Ведь дети Паршина им для чего-то были нужны живыми и невредимыми. И кто знает, что сделают эти даже с виду головорезы, если узнают, что Митя с Ликой не имеют к Паршину никакого отношения.

Между тем тот, что звонил Крафту, выслушав по телефону указания, сказал своему товарищу:

– Сказал сидеть и ждать. Если нужно будет их мучить или куда-то отвезти, он даст знать.

И тут ожил мобильный Лики: звонила Ева. Лика стремительно нажала на кнопку ответа и буквально скороговоркой ясно сказала:

– Офис «Серебряные крылья»!

И в это же мгновение один из парней, больно ударив ее по руке, выбил мобильный. Аппарат упал и, стукнувшись о железную ножку кресла, рассыпался на кусочки. Теперь они остались еще и без связи.

Правда, через несколько минут охранники почему-то замолкли. Было похоже, что они, использовав ситуацию, решили задремать, как и водитель.

Авторадио работало вполсилы, но Лика, взглянув, как напряжен и взволнован Митя, притянула его к себе и начала тихо подпевать:

Полчаса до рейса, полчаса до рейса,

Мы почти у взлетной полосы.

И бегут быстрее всех часов на свете

Эти электронные часы.

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

И того, что было, и того, что было,

Нам с тобою снова не связать.

Жаль, что мы друг другу так и не успели

Что-то очень важное сказать…

Митя вздохнул и шепнул:

– Папа эту песню любил.

Дальше они пели ее уже вдвоем:

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

По аэродрому, по аэродрому

Лайнер пробежал, как по судьбе, —

И осталась в небе светлая полоска,

Чистая, как память о тебе.

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

С самого утра Эдвард Паршин был как на иголках. Он ждал звонка от немецкого партнера, с которым в отсутствие погибшего Протасова ему придется заключать сделку. Поскольку до этого все переговоры с немецкой стороной вел Протасов, он сам понятия не имел, что это за немец и насколько ему можно доверять. Да и суть предстоящей операции он представлял довольно смутно. Понимал, что дело связано с поставкой оружия в одну из стран Ближнего Востока. Но оружие не русское – американское. А все нюансы прорабатывали Протасов, этот немец и Грановский. Кого-кого, а Сергея Грановского Эдварду Паршину сейчас действительно не хватало больше всего. Сергей великолепно говорил по-английски и по-немецки, поэтому им никогда не приходилось приглашать переводчиков. А главное, он был всегда предельно внимателен и прекрасно разбирался в людях.

Когда Паршин вспомнил о Грановском, его просто передернуло. Ведь несколько последних дней и он сам, и его люди занимались этой злосчастной папкой. Без нескольких цифр, которые должны быть записаны на одном из листочков, может пропасть солидная сумма денег, которые ему сейчас были ой как нужны! Проворачивая солидные сделки, нужно быть всегда готовым и к большим вложениям. А в случае чего – и к потерям. Поэтому, хочет он того или нет, придется идти на поклон к банкирам, которые деньги-то ему дадут, но условия выставят зверские. Вернуть все нужно будет с процентами, а банкиры могут и в долю попроситься. Немец же, как говорил Протасов, сразу предупредил, что у него все и всё под контролем. И в данной ситуации больше никого подключать не стоит. «Не стоит» – значит нельзя.

В данный момент тот листочек с цифрами для Паршина был важнее всех остальных документов из папки. Даже если их обнародуют, он, Паршин, имея серьезную сумму денег, всегда сможет улизнуть от ответственности. Имея деньги, можно сделать новые документы, в конце концов, пойти на пластическую операцию и изменить внешность, улететь на какие-нибудь острова. Даже если сейчас сразу не удастся вытащить жену, можно будет нанять людей, и через некоторое время и она будет греться с ним на солнышке и слушать шум прибоя на каких-нибудь островах в Тихом океане…