Платон Обухов - Спарринг со смертью

Виктор вошел в зал с одним-единственным намерением: выжать из Петрова и всех тех, кто приходил в это же время, все соки.

«Ну, сегодня вам будет не до баб. Это я вам гарантирую точно», — мысленно пообещал Быков и принялся за работу.

Тренировка продолжалась два часа. Люди были вымотаны, а Виктор все гонял и гонял их.

— Так, хорошо, — сказал он, после того как вся группа выполнила приседания. — Теперь двадцать отжиманий и два круга бегом.

Петров подошел к тренеру.

— Михалыч, кончай срывать зло на людях. У тебя могут быть вопросы только ко мне.

Быков напрягся.

— Упор лежа принять, — сквозь зубы процедил он. — Ты хочешь дальше выигрывать бои или теперь готов стать грушей для битья?

Хотя Петров уже одержал несколько побед, он понимал, что тренер прав: основные противники еще впереди.

«Делегат от измученных» вернулся на свое место, работа возобновилась.

— Всем спасибо! — объявил Виктор еще через полчаса. — Жду всех на следующей тренировке.

— Да, сегодня ты выжал из них все. — Михалыч смотрел на вымотанных до предела учеников.

— Ничего, меньше баб будут трахать, — хмыкнул Быков.

Проглотив омлет, Быков встал из-за стола с большим бокалом горячего чая и подошел к окну.

Солнечное утро нового дня. Зеленые деревца, аккуратно подстриженная травка перед домом, свежий ветерок, залетающий в квартиру через открытую форточку. Хорошо.

Зазвонил телефон. Виктор снял трубку. Звонила Аросьева.

— Приезжай побыстрее на работу. — В ее голосе была тревога.

— Что случилось?

— Лучше один раз увидеть, — еле слышно произнесла она.

— Что случилось?!

— Поджог, Витя.

Чай он так и не допил.

«Мицубиси-паджеро» остановился около зала.

Пожарные уже скручивали шланги.

Быков настроил себя на то, что приедет на развалины, поэтому вид неповрежденной двери и всех окон, кроме одного, которое было покрыто копотью, несколько успокоил его.

Ольга подбежала к нему.

— Зайди внутрь. И я тебя прошу, только не ругайся.

Быков вбежал в залитый водой зал.

Ринг, маты, груши, атлетические лавочки, сиденья тренажеров не подлежали восстановлению.

В раздевалке шкафчики, лавочки — все обуглено.

Было похоже, что кто-то разлил горючую жидкость, а затем поджег.

— Должно быть, подожгли среди ночи. — Бухгалтер стояла в дверном проеме. — Все прогорело и само собой потухло.

— Ты же знаешь, что мы экономили на всем, в том числе и на страховке.

Нелепо было говорить об этом с бухгалтером. Быков просто искал оправдания.

— Нам нужны были деньги, — чисто по-женски Ольга постаралась смягчить удар.

Он посмотрел на нее, тщательно скрывая злость и негодование.

— Кому это понадобилось? Я что, кому-то мешал?

Несмотря на изнурительную тренировку вчера вечером, Петров снова приехал на занятия. У него была цель, и он хотел ее достичь.

Увидев, что произошло, он был в шоке.

— Ты кого-то достал?

Быков неласково посмотрел на своего ученика.

— Может быть, те пузатые дяди, которые изредка появляются здесь, кого-то достали, а?

Петров приблизился к Виктору.

— Не надо бычиться. Сколько тебе надо, чтобы восстановить здесь все, взять страховку и поставить противопожарную сигнализацию?

— Мы оговорим условия, на которых я выплачу весь долг.

— Нет проблем, — заверил Серега.

— Приберись в столовой. Вытри полки и картинные рамы. И переходи в спальню! Там тебе придется хорошенько поработать — ты ее подзапустила. Поняла, Нина?

Девочка покорно кивнула. Дядя Лео был слишком строг и требователен. В его доме в Тбилиси она не знала отдыха. Он все время заставлял ее работать, и она постоянно что-то убирала, стирала, вышивала. К работе она была привычна, но здесь, в доме дяди Лео, она чувствовала себя прислугой, а не родственницей, и это угнетало ее.

Слезы навернулись на глаза Нины, когда она протирала хрусталь в шкафчике. У нее никого не осталось, ее родители и братья были убиты, и последний родственник, к кому она обратилась, дядя Лео, был холоден и неласков. Кроме того, он забрал у нее все деньги и документы.

— Нам надо будет похоронить твоих родителей и братьев и, кроме того, заботиться о тебе, поэтому ты должна отдать все деньги мне.

Дядя не постеснялся обыскать всю ее одежду, пока она была в ванной и, обнаружив сбережения родственников, присвоил их. Забрал он и свидетельство о рождении. Что она могла поделать?

Кое-как справившись со слезами, она продолжала работу. Самым трудным было вычистить шторы — потолки в квартире дяди Лео были высокими. Нине несколько раз казалось, что она вот-вот упадет со стремянки.