Платон Обухов - Спарринг со смертью

— Это у нас делают?

— У нас, у нас, — подтвердил Боков. — Пожалуй, пойдет, — выдал он фразу Маме.

Мамин подошел к столу и вынул из верхнего ящика шприц, наполненный мутным раствором.

— Что ж ты, сука, путаешься? — Он приблизился к Зотову.

Тот медленно встал со стула, смотря на директора.

— Я же исправился, — попытался оправдаться он.

— Не-е-т, — возразил Мама. — Стой и не рыпайся.

Зотов не внял совету и дернулся к выходу. Ловко подставленная нога Бокова — и вот он уже скользит по паркету, вытирая лицом тонкий слой пыли.

— Не можешь быть нормальным человеком, станешь звездой.

Мамин воткнул шприц в плечо Зотову и надавил на поршень.

Виктор построил группу новичков — мальчишки лет по двенадцать — и начал им рассказывать о том виде спорта, которым они пришли заниматься.

Он считал своим долгом знакомить начинающих не только с принципами боя или правилами, но также и с историей возникновения и развития бокса во всем мире.

Каждую тренировку по пять минут, и глядишь — через год смогут два слова связать. Многие из его подопечных не слишком проявляли себя в школе, поэтому Быков считал своим долгом хоть как-то содействовать не только физическому развитию ребенка, но и умственному. Деньги, которые Быков собирал с пацанов, он честно отрабатывал и угрызений совести по поводу некачественно проведенной тренировки никогда не испытывал. Не потому что у него не было совести, а потому что выкладывался он на каждом занятии от и до.

Мелехов даже иногда советовал ему умерить пыл.

— Ты так до лета не дотянешь.

— Ничего подобного, — не соглашался Быков, — все будет в норме. Пока здоровье позволяет, надо вкалывать. Кстати, ты не больно-то на лето рассчитывай. Две недели отпуска, а потом собственными силами будем делать небольшой ремонт.

Группа из десяти человек переминалась с ноги на ногу, слушая тренера.

— …И напоминаю вам основной принцип наших занятий: никогда не применять знания, полученные здесь, на улице, кроме двух случаев: когда надо постоять за себя и когда надо защитить слабого. Все. Десять кругов, бегом марш!

Колонна отправилась разогреваться, а Быков решил прокачать пресс.

— Здорово у вас получается. — Ольга Аросьева подошла к монотонно сгибающемуся на наклонной доске шефу.

— Да, потому что каждый день тренируюсь.

— Нет, я о детях. Они и слушают, и даже что-то пытаются запомнить.

— Здесь не школа, много не повыступаешь. В любом случае мои занятия им на пользу, это точно.

— Что-то вы совсем забыли обо мне, Виктор Михайлович.

Действительно, они не занимались любовью уже больше месяца. Усталость овладела Быковым — слишком много сил уходило на спортивный комплекс. Возвращаясь домой, он подчас засыпал за ужином, чем немало огорчал супругу.

— Ты хороша, но сейчас не время, поверь мне, — попытался он оправдаться. — Как-нибудь потом… Разберусь с делами…

Аросьева резко развернулась и пошла прочь, бросив напоследок:

— Незаменимых людей нет.

Виктор выбросил это из головы и приступил к занятиям.

Когда тренировка подошла к концу, он отправился к себе в кабинет, где обнаружил Аросьеву и Серегу Петрова.

— Не мешай, тренер. — Ученик-спонсор отмахнулся от Виктора, а бывшая пловчиха, не стесняясь происходящего, лишь повернула голову и мило улыбнулась.

— Ну-ка, слезайте со стола, — спокойно порекомендовал Быков.

Петров нехотя стал натягивать штаны.

— Ты че, тренер, забыл, кто тебя кормит? — с угрожающим видом Петров направился к Быкову. Тренер подсел, уходя от удара, и провел серию в голову. Здоровый детина со стоном осел на пол.

— Оля, иди к себе, — распорядился директор, садясь на свое место.

Женщина быстро вышла.

— Проблема в том, — начал лекцию Быков, — что, как только ты оказываешься в бытовой ситуации, а не на ринге, часть приобретенных навыков бесследно улетучивается. Это одна из проблем профессионализма. К тому же в уличной драке нет судьи и перчаток никто не раздает. Мне пришлось довольно долго ограничивать себя после неплохого, надо сказать, нокаута, который ты мне устроил, но там не было бытовой ситуации и ярости. Скажи мне, кому из вас пришла в голову столь оригинальная идея — потрахаться у меня на столе?

— Это она. Я только вошел в зал. Все равно, как мужик, ты козел, тренер. Не дал закончить. — Петров не скрывал обиды.

— У тебя еще будет время. Иди переодевайся, начнем занятия.

«Я больше никогда не притронусь к этой длинноногой сучке». Быков сам испугался собственных мыслей. А вдруг захочется?