Альберт Байкалов - Проклятие изгнанных

– Там же? – догадался Колька и отключился.

Это означало, что за батареей отопления, установленной в подъезде дома под номером сто, расположенного в соседнем дворе, Колька должен оставить деньги. Обычно их совали в пачку из-под сигарет и засовывали между стеной и радиатором в районе третьего и четвертого ребра. После того как Протокол забирал плату, он сразу звонил и указывал, где спрятал «чек». Сегодня Колька решил не мелочиться и взять сразу на несколько раз себе и Коме.

По указанному Протоколом адресу он был уже через пять минут. Деньги, пять тысяч рублей, сунул в спичечный коробок, который выудил из установленной у магазина урны.

Домой Колька приехал ближе к вечеру, когда уже спала жара. Он едва успел убрать руку от звонка, как дверь открылась. В нос ударил запах мочи, нестираных пеленок, ацетона, бензина и чего-то перекисшего. Колька даже удивился, что не чувствовал этого смрада утром. Из комнаты раздавалось осипшее кваканье дочки. Кому было не узнать. Она с трудом держалась на изъеденных «крокодилом» ногах. Из одежды теперь на ней были юбка и грязная, драная на груди майка.

– Принес? – выдохнула она так, что Кольке показалось: скажи он «нет», и она уже не станет вдыхать воздух, а просто сползет по стене на грязный пол и умрет. За ее спиной маячила тень Клизмы.

– Принес, – недовольный появлением очередного «рта», буркнул он, проходя на кухню. – Готовь ложку…

– Ты что, «герыч» достал?! – ожила на глазах Кома.

– Давай быстрее, – взорвался он, – а то сейчас уйду!

– Чего так долго? – гремя сваленной в мойку грязной посудой, спросила Кома.

– Работал. – Колька достал зажигалку и выжидающе уставился на свою подругу.

– У тебя что, тетка за границей объявилась? – завороженно наблюдая за тем, как плавится в ложке белый порошок, спросила Клизма.

– Какая разница! – вновь вскипел Колька, вспомнив, что из-за того, чтобы облегчить страдания, сегодня человека убил.

Странно, но его почти не мучили угрызения совести. Пока не «ширнулся», просто не до этого было. Сначала был занят тем, что прислушивался к тому, как работает его разлаженный организм, а употребив дозу, и вовсе забыл о существовании всяческих проблем и событий. Выйдя в коридор, Колька испытал странное спокойствие и умиротворение, ноги его буквально оторвались от земли, и его понесло, а потом и ноги, и руки будто растворились, и он весь превратился в невесомое облачко затухающего сознания.

Утро вернулось новым приливом ощущения последних мгновений жизни. Мучительным было все, даже солнечный свет. Обхватив острые колени руками, Кома сидела, прислонившись спиной к стене.

– У нас есть еще что-нибудь? – силясь вспомнить, как он лег, спросил Колька.

– Ты издеваешься! – потухшим голосом огрызнулась Кома.

Неожиданно Колька вспомнил, как пришли Шило и Пень, как он сначала угостил дружков, а потом, уходя, они, несмотря на все его просьбы, забрали у него деньги и, сказав, что он еще найдет, ушли…

Ослепительно белый диск солнца, медленно погружаясь в поднявшуюся над городом белесую дымку, постепенно тускнел. Его кромка размывалась, как акварель на мокром холсте, растворялась, принимая невнятные очертания. Прошло совсем немного времени, и он превратился в зависшее над горизонтом светлое пятно. Море лениво шевелило волнами и дышало свободой.

Сидя за столиком небольшого кафе под открытым небом, Виктор с тоской наблюдал за тем, как по воде, закованной в гранит искусственной бухты, неторопливо проплывают небольшие катера и яхты. Сегодня утром он паромом приехал из Ванкувера в Викторию. И не только потому, что из этой гавани Канады расходятся транспортные пути во все уголки земного шара, а аэропорт то и дело принимает со всего света самолеты. Здесь у него с давних пор жила подружка. Звали ее Шина. Он позвонил ей, едва съехал с парома на берег, однако девушка до сих пор не нашла времени, чтобы приехать. Виктор нервничал. Еще неделю назад он связался с ней по Интернету и попросил обеспечить ему работу на одном из судов, которые идут из Виктории, минуя Штаты, в любую страну. Шина работала в транспортной компании и занималась персоналом. У него был паспорт на имя Стенли Миллера, гражданина Канады. Еще год назад его сделал по своим каналам вездесущий Бэрд. Однако после его ареста Виктор опасался, что полиции удалось узнать об этом. Возможно, в розыскном бюллетене уже указано, что он может скрываться под фамилией Миллер. Тогда дело осложняется. Устроиться на судно матросом и так проблема, а в этом случае задача будет и вовсе невыполнима. Но Шина – единственный на сегодняшний день человек, который имел хоть какую-то возможность помочь ему покинуть страну. Виктор давно не испытывал к ней никаких чувств, а в последнее время вообще стал считать, что вся их странная жизнь сводилась лишь к удовлетворению сексуальных потребностей, обострявшихся за время расставания до безумного влечения. Нельзя сказать, что кроме Шины у него никого не было, но, по крайней мере, с ней ему лучше всего. Конечно, можно было поехать прямо к Шине домой, тем более у него были ключи от ее комнатки, расположенной в небольшом доме на окраине города. Но что он там будет делать один?