Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

Дальше она действовала как профессионал. Набрала сначала в один, потом в другой шприц лекарства и спрятала приготовленные шприцы под подушку. Упаковку с оставшимися ампулами и другие шприцы Лиза затолкала подальше под кровать. Она хотела проделать ту же операцию и с ножом, но в сенях послышались шаги, и Лиза решила повременить, спрятав мухобойку с другой стороны кровати.

Когда дверь в комнату, где она лежала, распахнулась, Лиза сделала вид, что спит, сквозь ресницы наблюдая за всем, что происходило. В комнату вошли двое – Виктор и высокая пожилая женщина в длинной красной юбке, белой кофте и белой косынке.

– Спит? – шепотом спросила женщина.

Виктор кивнул.

– И зачем ты, Витька, это затеял? Это ж подсудное дело. Вшпилил ты ей вчера это лекарство, а что, если она не проснется?

– Пока за ней приедут, проснется, Михайловна, никуда не денется, – сказал Виктор и, протягивая женщине конверт, строго сказал: – Приехала, в почтовый ящик опустила – и все. Поняла? Опустила, в такси села и уехала.

– Там хоть какой взрывчатки или наркотиков нет? – спросила не на шутку встревоженная Михайловна. – А то я как фильмов насмотрюсь, так мне все кажется, и со мной такое произойти может. Подставит кто за здорово живешь! Поди докажи потом, что не баран.

– Да письмо там, Михайловна, обычное письмо. Чем скорей отвезешь, тем скорей мы отсюда уберемся. Мне, Михайловна, деньги нужны, много денег. Я теперь инвалид, а здесь мне никакой жизни не будет. Поэтому получу деньги и умотаюсь за границу. Захочешь – будешь ко мне в гости приезжать. Только тайно.

– Да ясен перец! – кивнула Михайловна. – После того как ты с этой девкой связался, тебя засудить могут. Обязательно даже засудят, если поймают.

– Ну вот, а чтобы не засудили, давай делай, что прошу! – сказал Виктор.

– Ой, Витек! – покачала головой женщина. – Только из уважения к твоим покойным родителям. Я им по гроб жизни обязана… Они меня с малым дитем у себя прятали… Мой муж покойный напьется и давай куралесить, а я девку свою на руки и к вам в дом. Раиска неблагодарная, теперь, как в Москве села, и глаз к матери не кажет. А ты молодец, не забываешь, всегда мне хоть конфетку, хоть печенюшку привозишь и денежку исправно платишь… Мне нетрудно за домом вашим присмотреть, прибраться… Не продавай, Витек, его пока что. А то теперь сам знаешь, какие люди бывают. Подселятся какие приезжие – беды не оберешься.

– Михайловна, хватит болтать, а то на автобус опоздаешь. Давай я тебя провожу и калитку закрою, – сказал Виктор.

Лиза открыла глаза и поняла, что нож остался лежать на том же, досягаемом для мухобойки месте.

Виктор вернулся, подошел поближе и даже наклонился над ней, всматриваясь в лицо. Но Лиза уже была наготове. Точным движением она вогнала иголку шприца Виктору в плечо и нажала на плунжер. Виктор не успел даже ахнуть: лекарство подействовало мгновенно, и он осел на пол возле кровати.

Лиза снова вооружилась мухобойкой, сбросила на пол и подтянула поближе нож, разрезала простыню, которой была привязана к кровати, и вылезла из-под одеяла.

Подумав, она забрала приготовленный шприц с лекарством и все оставшиеся шприцы и лекарство. Виктор, наверное, так был уверен в том, что она не сможет встать, что даже не спрятал ее сумочку, где были кредитка, документы и деньги, без которых ей было бы сложно выбраться из этой деревни.

Только добежав до шоссе и устроившись на переднем сиденье белого «фольксвагена», за рулем которого сидела привлекательная моложавая блондинка, Лиза задумалась над тем, куда сейчас ей ехать.

– Тебе до Москвы? – спросила блондинка.

– Да, – задумчиво ответила Лиза, а потом твердо повторила: – Да. Высадите меня где-нибудь ближе к центру.

– Да хоть на Красной площади. Тридцать баксов и любой каприз, – сказала блондинка и сама себе улыбнулась.

Лиза чисто механически кивнула и задумалась. Перед глазами всплыло лицо Михайловны, как она поняла – соседки Виктора по той его деревенской жизни. Он послал Михайловну с каким-то письмом. И это письмо могло быть адресовано только ее матери. А значит, нужно спешить. Кто знает, что написал в нем Виктор, у которого, похоже, совсем снесло крышу.

Подумав, Лиза, как только они въехали в Москву, назвала адрес родителей и добавила:

– Пятьдесят баксов.

– Не вопрос, – сказала блондинка и со знанием дела дворами объехала несколько пробок. Уже через двадцать минут они были на месте.

Лиза расплатилась и уже хотела выйти из машины, как заметила, что к подъезду подошла Михайловна в красной юбке и белой косынке.