Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

– А это чей платок?!

– Мой, – кивнула старушка и опять повторила: – Я одна здесь проживающая… я одна здесь проживающая…

– Это платок моей матери! – уверенно сказал Василий. – Я ей его привез!

– Не дури, Митрофановна! – включился в разговор Михаил. – Все знают, что у тебя постояльцы были! Где они?

– Я одна здесь проживающая… Я одна здесь проживающая… – как заведенная повторила Митрофановна.

И тут Михаил глянул на пол и будто что-то вспомнил:

– Вот черт! – дернул он головой. – И как я мог забыть! Погреб!

Он резко дернул лежащий у стола половик, и все действительно увидели дверцу погреба.

– И как я сразу не сообразил! – пытаясь приподнять крышку, продолжал Михаил. – Она же там самогон прятала!

Но как они ни дергали, погреб не открывался.

– Наверное, изнутри закрылись, – сообразил кто-то из полицейских.

В сарае нашелся лом, и в конце концов лаз в погреб открыли.

Михаил первым, а за ним Василий спрыгнули вниз. Остальные остались наверху. Из довольно просторного погреба вел куда-то подземный ход. Ход был совсем узким. По нему можно было перемещаться лишь ползком. Но метров через сто пятьдесят Михаил, а за ним Василий выползли наверх. Там уже стоял на лесном пригорке и осматривался по сторонам полицейский сержант.

– Слышь, сержант, что за дела! – возмутился Михаил. – Почему не доложил, что здесь есть ход!

– Они на машине уехали, – сказал сержант, – здесь следы от шин.

– Ну вот! Упустили! – разозлился Михаил и, повернувшись к Василию, проговорил: – И что теперь делать?

– Ничего, – вздохнул Василий. – Думаю, они обозначатся. И я знаю, что им предложить.

– Только вот давай без самодеятельности! – не скрывая раздражения, предупредил Михаил.

– Давай сейчас по домам. А завтра я все тебе расскажу! – пообещал Василий.

– Ладно… – нехотя согласился Михаил. – Я двоих своих орлов в доме у Митрофановны на всякий случай оставлю.

– Это можно, – кивнул Василий.

Начинало смеркаться, и он хотел поскорее взять инструменты и отправиться на поиски клада. Теперь это была единственная возможность заинтересовать, а значит, заманить тех, кто похитил мать и брата.

Надо понимать, что Лика не случайно появилась возле его дома. И скорее всего была даже в сговоре с бандитами, но теперь это уже было неважно.

Дома Василий взял молоток, долото, еще несколько инструментов, лопату и фонарик и уже собирался выходить, как зазвонил его мобильный. Номер был незнакомый, но Василий догадывался, кто и зачем ему звонит.

– Ну что, Вася, облажался ты?! – раздался знакомый надтреснутый голос. – Хотел умнее всех быть…

– Что с матерью и братом?! – спросил Василий, не скрывая волнения.

– Сейчас ничего. А завтра видно будет.

– Что значит «видно будет»?! – попытался возмутиться Василий.

– Все теперь от тебя, пацан, зависит. Отдашь то, что тебе передали для сам знаешь кого, – отпустим твою мамашу; нам она уже тут осточертела: чуть что – в обморок падает. А не отдашь – ни ее, ни братца не увидишь!

– Где и когда мы встретимся? – спросил Василий.

– Вот так бы и давно! – проговорил звонивший и откашлялся. – Значит, так, слушай сюда! Положишь то, что тебе передали, в пакет и завтра в десять утра привезешь на автовокзал и бросишь в мусорку у входа.

– А что, там всего одна мусорка? – спросил Василий.

– Одна, одна… – заверил его звонивший и добавил: – Не вздумай никому княвать. Особенно своим друзьям-полицейским. Если хоть один там нарисуется, твоим мамаше и братцу не жить.

– А какие у меня гарантии, что вы их отпустите? – спросил Василий.

– Никаких! – хохотнул звонивший.

– Не понял! – с тревогой выкрикнул Василий.

– Да не парься ты! На фиг нам мокруху на себя вешать. Как только пакет будет у нас, мамаша твоя с братом нарисуются. Не боись. И не вздумай потом искать нас. То, что сейчас у тебя, все равно тебе не принадлежит.

– Ладно, я согласен, – сказал Василий, понимая, что другого выхода у него просто нет.

Но Василий твердо решил, что сначала он сам обследует обозначенную на карте могилу вещего Олега, заберет часть сокровищ, а потом уже передаст карту шантажировавшим его искателям кладов.

Как только дома кончились, кончились и фонари. То есть фонарные столбы кое-где стояли и на них даже висели фонари, но летом их никто не собирался включать. Небо к ночи опять затянуло тучами, и Василию приходилось идти практически вслепую, но фонарик, чтобы не привлекать лишнего внимания, он решил не включать.