Владимир Ераносян - Бойня

До последнего момента он повторял чужую рифму: «Я ее люблю. Оба мы счастья достойны. Я не верю, что в России начинается бойня!» Но как можно не верить очевидному? Вышло так, что он превратился в мещанина, увязшего в своей собственности, довольного жизнью и сторонящегося чужих проблем. Словно они его не касались. Благоустроенный быт, размеренный уклад, финансовая стабильность – все доселе незыблемое разбилось о спонтанную угрозу, формировавшуюся у него на глазах все эти годы.

Глаза его были закрыты, а уста молчали. Он не замечал ничего, не видел, как льются реки крови. Чем больше крови на экране, тем меньше она волнует зрителя. Он превратился в поглотителя попкорна. Настала пора возвращаться в реальность, чтобы исправить ее огрехи. Чтобы никто не смел вторгнуться в его жилище без приглашения. В его дом, который он построил в России. Он такой же гражданин страны, как любой из тех, кто шел громить мемориальную мечеть.

И вот он был здесь и бежал в разгоряченной толпе на другую толпу. Стенка на стенку. Как в незапамятные времена. Когда никто не застрахован ни от чего. Когда все решала сила, а не закон.

– Есть «калашников»! В машине… Брать? – спросил Ису один из его друзей.

– Нет! Это уже статья! – ответил Иса.

– Там, где закона нет, нет и статей! – не послушался друг и открыл багажник.

В отдельных местах уже раздавались автоматные очереди. Менты не вмешивались, их, во-первых, было намного меньше бесчинствующих, а во-вторых, они не стреляли. Только подбирали раненых и скручивали зевак. Оцепление с щитами больше походило на периметр римского амфитеатра, выстроенного для зрелищного поединка гладиаторов. Разрозненные действия спецназа были эффективными только на окраинах бойни. У стелы шло побоище, в котором не было ни одного стража порядка. Здесь дрались тысячи людей и одна «крыса».

…Макс набрасывался на самцов и разрывал их в клочья. Паника улетучилась, тело собралось в кулак. Биокиллер предельно собран, его удар крепок. Ни один враг не ускользнет от цепкого взгляда, от острого когтя нет спасения! Каждое движение отточено, каждый бросок разит! Рядом сверкнуло лезвие топора. Блок, удар, оружие уже у него в руках, и он заносит его над напавшим слева. На брусчатку летит отсеченная рука. Месиво продолжается, и нет ему конца.

Враг бьет его прикладом. Он уворачивается и наносит ответный удар острием топора. Падает ниц очередная жертва. Прыжок в сторону. Еще прыжок. Маневр удался. Он нападает с тыла и рубит крупного самца, который секунду назад пытался его убить. И снова опасность. На него направлен ствол. Нырок вправо и свирепый укус! Пальцы врага разжались от боли и роняют пистолет. Но продырявленное клыками биокиллера запястье – не самое страшное, «Рэт» смыкает зубы на его горле и прокусывает кадык.

Еще один самец. «Рэт» бьет его ногой. Сбить его сразу не вышло. Матерый устоял, не упал, вцепившись в рукоять топора. «Рэт» видит, что на помощь к взрослому самцу спешит молодой. Молодой кричит:

– Дядя Иса!

И бьет «крысу» в зубы. Ломает клыки. Во рту кровь и горечь. Он роняет топор и теряет равновесие, пропуская еще один удар. На него вот-вот напрыгнут, утрамбуют в землю и раздавят. Если он не растворится в толпе, не отыщет путь спасения.

Макс, испытав жгучую боль, закрыл глаза лишь на мгновение. Инстинкт самосохранения привел его в чувство. Он выплюнул зубы, расставшись и с брекетами. И перекатился в сторону, подальше от этих двоих. Слабо справляясь с молнией противоречивых эмоций, он все же принял единственно верное решение. Силы не равны. И энергия иссякла. Надо бежать… Чтобы спастись.

Двуногие ли это или крысы. Он запутался не сейчас и давно ни в чем не разбирался. Макс вскочил на лапы и бросился наутек, между ног и трупов, царапая ладони о плитку и спотыкаясь о лужи крови. Он устремился к спасительному канализационному люку, интуитивно отыскав его возле храма. Отодвинув крышку, он юркнул вниз и задвинул железяку. Спрятаться, отсидеться, чтобы остаться в живых. Позади час бойни. Лекарство все еще действовало…

Дугин запустил «чертову машинку» в стену, и она разбилась. Толку в ней не было. Связь с «крысой» оборвалась! Он любовался ее действиями и побоищем на площади в бинокль ровно до тех пор, пока какой-то молодой кавказец не ударил «Рэта» по зубам. Вот оно, уязвимое место, ахиллесова пята биокиллера. Как же он не предусмотрел элементарного. Зубы – слабое место. Без брекетов нет сигнала! И бесполезна кнопка Функеля. Капсулы с его кислотой в тех самых брекетах, которые «Рэт» выплюнул вместе со своими зубами!