Сергей Зверев - Пираты государственной безопасности

В это время в воздухе послышался далекий стрекочущий звук.

– «Вертушка»! – прищурился Заурбек. – Постой-постой… Да это же… – Он рывком сдернул с груди капитана бинокль и поднес к глазам окуляры: – Это «Ка-27».

– Простите, босс, я не понял.

– Судя по звуку, это «Ка-27» – российский корабельный вертолет. Идет прямо на нас…

Солидно прогудев, компактный соосный вертолет прошел над «Фурией», едва не коснувшись колесами шасси верхушки мачты. Левый борт слегка окрашивался красным навигационным огоньком, правый – зеленым. Под хвостовой балкой яркими вспышками мигал проблесковый маяк, а контуры верхнего несущего винта подсвечивали крохотные желтые, запрятанные в законцовках лопастей.

Знаков принадлежности видно не было, но Баталов успел разглядеть на ближайшей киль-шайбе изображение красной звезды в белой окантовке.

Проводив «вертушку» ненавидящим взглядом, он процедил:

– Откуда он взялся? И чего ему тут нужно?

– Не знаю, – развел руками капитан. – Полагаю, он взлетел с большого судна.

– Сколько у нас времени до подхода военного корабля?

– Сейчас уточню оставшуюся дистанцию, – метнулся пожилой моряк в ходовую рубку.

Подойдя к краю вертолетной площадки, кавказец перегнулся через ограждение и крикнул сидящим у станции связи боевым пловцам:

– Что слышно с глубины?

– Ничего, – пожал плечами Жук. – Пока молчат.

– Запрашивайте ваших коллег и торопите со всплытием!

– Постоянно запрашиваем. Не слышат – они внутри судна…

Баталов метался по площадке, словно прячась от вертолета, нарезавшего круги над «Фурией».

– Какого черта ему надо?! Где капитан?! – кричал он каждому, кто попадался на глаза. – Срочно снимаемся с якоря! Где эти чертовы боевые пловцы?..

Со стороны все это напоминало буйное помешательство, сумасшествие на почве рушившихся надежд.

Однако стоило капитану появиться с докладом, как Заурбек вновь обрел спокойствие и способность здраво мыслить.

– До российского военного корабля ровно сорок миль, – четко отрапортовал моряк. – Его скорость – около тридцати узлов. Через час двадцать – час тридцать будет здесь.

– Значит, у нас есть время, чтобы успеть закончить операцию?

– Так точно. Но еще нужно сняться с якоря, взять курс на Гайану и дойти до ее территориальных вод.

– Это уже без меня. Я должен улететь на «вертушке», – любовно похлопал Баталов по лакированному борту вертолета и потянул капитана за руку: – Пошли. Пора разобраться с пловцами, иначе они все испортят…

Жук по-прежнему сидел на корточках, прислонив ухо к динамику станции гидроакустической связи. Молодой Фурцев стоял рядом, запрокинув голову, и рассматривал круживший над кораблем вертолет.

– Что слышно? – деловито поинтересовался подошедший Баталов.

– Молчат, – ответил Михаил.

– Какие мысли по поводу их молчания?

Переглянувшись с Фурцевым, Жук поднялся и ответил с тяжелым вздохом:

– Всякое может быть. Лично меня эта тишина уже напрягает.

– Ты, – указал кавказец на Игоря, – садись к станции и слушай. А ты, – ткнул он пальцем в Михаила, – готовь четыре комплекта снаряжения.

– Четыре? Но нас только двое…

– Знаю! – отрезал Баталов. – С вами пойдет Тимур и… – он отыскал взглядом самого крепкого парня из своей охраны, – и он.

– А кто же останется на связи?

– Я сам займусь вашей станцией.

Боевые пловцы поменялись местами. Игорь присел перед раскрытым «чемоданчиком» станции, а Михаил без промедления направился к сложенному у трапа снаряжению.

На том Заурбек Адамович не остановился и продолжал источать энергетику.

– Магомед! – крикнул он Хасаеву.

– Да, шеф, – подбежал тот.

– Перед тем как эти четверо спустятся в спасательный катер, закинь в воду парочку зарядов. Не хотелось бы, чтобы акулы сожрали их раньше времени…

Атлантический океан, восемьдесят миль

к северо-востоку от Джорджтауна

Настоящее время

Правой рукой я удерживаю пружинный механизм лимба, а левой тяну на себя проклятую ручку основного запора. Мне помогает Георгий.

Он немного сместился в сторону от люка, я максимально отодвигаюсь к противоположной стене коридора. Это на тот случай, если внутри герметичного твиндека давление окажется выше, чем снаружи. Сомнительно, что имеется разница давления, ведь «Капитан Федосеев» – не подводная лодка, где все отсеки сварены профессиональными корабелами и имеют многократный запас прочности. К тому же мне хорошо помнится фраза «ужасно болят уши», переданная кем-то из отсека посредством стука. Значит, давление там такое же приличное, как и здесь. Однако, как поговаривали в моем «Фрегате», «чудес не бывает, а фигня случается», поэтому и приходится подстраховываться.