Сергей Зверев - Террорист в погонах

– Да нет, старший прапорщик говорит, что искра в землю ушла.

– Ладно, ждем…

Майор Лавров и капитан Колесниченко присели на лавочку.

– Батяня, ты лучше расскажи, как это ты пропал, что мы тебя трое суток днем с огнем искали… А потом два слова буркнул в трубку и снова на какое-то задание улетел.

– Ну, это задание было совсем пустяковое. Как я называю, кошку с дерева снять… Нашу группу в горах блокировали. А тут мы рядом бесшумно десантировались, бьем бандитов в бок, и все, блокады нет. И знаешь, с беспилотниками это вообще не работа, а так, физкультура…

– Понятное дело… А здесь куда ты пропал?

– Да никуда… Просыпаюсь, небо в клеточку… Помню, что повязали меня два спецназовца с автоматами. Кинули в автозак. Грубили, но не били. Слава богу… Короче, проснулся я, так сказать, в каменном мешке. Смотрю, на нарах пузырь водки недопитый, закусь – селедочка, колбасочка докторская… Думаю, у кого был такой пир горой. Но раз водка-селедка на столе, а рядом никого, значит, е-мое, это все мое. И что самое интересное, рюмки стоят. А седельцев рядом – ноль. Решил взять ее, родимую, за горлышко… И только руки потянулись… А тут сирена давай визжать. Уши рвутся. Думаю, подвох тут какой-то. Меня на устойчивость к алкоголю проверяют или балуется кто-то. Поставил я бутылку… Визжалка стихла. Но тут открываются двери. Сейчас, думаю, маски-шоу начнутся. Стращать с дубиналом придут. Я кулаки сжимаю… А они – два киргиза – улыбаются, типа – Батяня проснулся, можно пить продолжать. Это они, так сказать, меня на приманку ловили. Схвачусь за бутылку, значит, выспался, можно заходить…

Короче, этих из отдела по борьбе с наркотиками за неимением достаточно личного состава тоже задействовали на охрану той трехсторонней встречи. В общем, они взяли меня, к себе кинули. И включили молчанку. На допросы – ноль, адвоката в камеру – ноль…

Говорят, Батяня, это вы? Я чуть с нар не грохнулся – Батяня и «вы». Но главное, они не знают, кто такой майор Лавров. А Батяню знают.

Ну я три рюмки хлобысь – за дружбу и взаимное сотрудничество…

– Да, печально это все… – протянул капитан Колесниченко.

– Что печального-то?

– Ну если эту лазерную сигнализацию везде продавать станут… Представляешь, приходишь домой, хочешь сотку хряпнуть, только за бутылку, а тут сирена в уши…

– Да, нельзя бабам такое продавать… Надо Гаврилову сказать, пускай засекретит разработку.

И два русских десантника во весь голос захохотали.

К воротам больничного сада подъехал «уазик»-«буханка».

Двери открылись, и из него вышли старший прапорщик Починков и майор Воскобойников. Последний чуть прихрамывал, но старался идти ровно.

– Ну здорово, служивые, – сказал Батяня.

Мужчины обнялись, похлопав друг друга по плечу.

– Давно не виделись. А тебя с повышением, – сказал Батяня.

– А тебя с размножением, – захохотал капитан Колесниченко.

– Ну что, идем? – смущенно сказал майор Воскобойников.

– Да не дрейфь, ПВО. За тебя уже все Евгения Анатольевна сделала, – весело сказал капитан Колесниченко.

Четверо военнослужащих прошли к родильному отделению.

– Женя! – крикнул в окно майор Воскобойников.

– Женя! Женя! – хором закричали старший прапорщик, капитан и майор.

В окне показалась женская рука в розовом халате, она потянулась к раме, окно открылось, и предстала бледная и счастливая Евгения Анатольевна.

– Женя! Женя! Поздравляем! – Десантники трясли букетами роз.

– Мне нельзя выходить, – слабым голосом сказала Евгения Анатольевна, а потом с гордостью добавила: – Сейчас ребенка вам на секундочку сестра вынесет.

Мужчины в форме молча, переминаясь с ноги на ногу, ждали минут десять. Нервно теребил подбородок майор Воскобойников.

Наконец двери открылись, и из них вышла пышная медсестра. В руках она несла ребенка, плотно укутанного в пеленки.

Розовощекий человечек жадно смотрел на мир, который впервые открылся перед ним.

– Где отец? – строго спросила медсестра.

– Вот он, – показал старший прапорщик Починков.

– Можете подержать, – медсестра аккуратно передала ребенка майору Воскобойникову.

Тот взял и замер, боясь пошевелиться.

– Вылитый папаша, – сказал капитан Колесниченко.

– Ну как назовешь? – спросил Батяня.

– Ночь не спал, думал… Оля, Лена, Настя… И все-таки Женя… Привык я к этому имени, пускай будет Евгения-младшая…

– Вы что? – сказала медсестра. – Какая Евгения… Евгений…

Мужчины в форме переглянулись.