Сергей Зверев - Ударная война

Когда вошли, Косарев опять напустил на лицо серьезное выражение, прогулялся по кабинету, заглянул каждому в глаза, нагоняя таинственности, и только после этого, вытащив папку из сейфа с распечатками наблюдений и прочего, начал:

– В Красноярске завелись производители детской порнографии. Ваша задача их найти…

Совсем обнаглели, понимаешь, уже ничего святого в душе не осталось у сволочей. В этой папке вся информация… Немедленно выезжайте и перетряхните там все. Особенное внимание уделяйте железнодорожному вокзалу, так как, скорее всего, именно там вербуют подростков. Я на вас надеюсь, товарищи офицеры, знаю, что не подведете. Свяжетесь с нашим отделением и получите все необходимое для проведения операции. Прессу не привлекать. Местное УВД в известность не ставить, скорее всего, производители связаны с милицией. Так, что еще…

Косарев потер переносицу, не зная, как связать группу с железной дорогой. Но вскоре нашел выход из ситуации:

– Попутно следите за железной дорогой. По ней, вероятно, перевозят наркотики. Ну-у-у, там сами разберетесь, не мне вас учить. Главное – найдите производителей детской порнографии. Все ясно, товарищи офицеры?

– Так точно, товарищ полковник.

Проводив и этих, полковник достал из сейфа коньяк, нацедил стаканчик, выпил. Выкурил сигаретку и вызвал последних, собираясь отправить их в Хабаровск. Что-то подсказывало, что в этом городе хреновато работает местное отделение: ничего толкового и ни одной удачной операции вот уже целый год практически…

Дождавшись, когда войдут, сразу начал излагать цель поездки, усевшись на краешек стола:

– В Хабаровске что-то неладное творится. Вы бы съездили, разобрались с ситуацией, а? А то, понимаешь, ни одного толкового доклада уже с год не было. Вдобавок пять операций глупо провалили. Через регион наркота провозится вагонами, оружие, а им хоть бы хны, совсем обнаглели!

Вызванные ошарашенно смотрели на полковника, таким его никто, по крайней мере, не видел. Что-то явно произошло с «железным полковником», явно.

Самый сообразительный поспешил заверить:

– Все сделаем, товарищ полковник. Не сомневайтесь.

Косарев стряхнул пепел, посмотрел с прищуром:

– Я и не сомневаюсь в вашем успехе. Потому и доверяю вам это дело, как самым лучшим и подготовленным специалистам. Езжайте и наведите там порядок.

– Наведем, товарищ полковник.

Проводив последнюю группу, разведчик позволил себе еще несколько рюмок коньяку, повод был основательный. Затем, наведя порядок в кабинете и проветрив его, отправился в город, собираясь посетить несколько конспиративных квартир, надо было создавать видимость кипучей деятельности и дальше. Неведомый противник наверняка усилит наблюдение за ним, поэтому нужно было быть на виду. Действовать, так сказать. Пусть следит и теряется в догадках. Пусть нервничает. Пусть допускает ошибки. В какой-то момент останется просто захлопнуть ловушку и узнать, кто же это такой наглый и по чьей указке действует.

Конечно, можно схитрить, захватить наружку, во-он парочка слоняется, но они мало что знают, и этими своими действиями только насторожишь врага. Уж лучше пусть думают, что полковник ничего вокруг не замечает и действует открыто, а там… а там посмотрим, на чьей улице грузовик с водкой перевернется. Вот Марина группу Лаврова прикроет, ну и начнет клубок разматываться, выявляя всех участников этого дела с похищенной боеголовкой. И продавец найдется, и покупатель, и тот неизвестный, что интересуется всем подряд.

Косарев немного походил по улицам. Потом зашел в кафе.

К Новосибирску подъехали уже чуть ли не лучшими друзьями. Марина поначалу как-то стеснялась троих здоровенных мужиков, еще и выпивающих довольно часто, но потом привыкла и уже была своя в доску, даже понимала грубоватый армейский юмор и не обижалась на шутки, если таковые случались в ее адрес. Никитин относился к ней нейтрально, но вот Кравцов всю дорогу пытался ухлестывать, впрочем, ничего из этого не вышло, попутчица не поддалась, держала шустрого старлея на некотором положенном приличиями расстоянии. Лавров же просто наслаждался отдыхом, отсыпался, пил пиво, разгадывал сканворды, подолгу смотрел в окно, позволял лени овладеть собой, в общем, приятно проводил отпущенные дни тишины и спокойствия. Рука начинала постепенно заживать, боль уже не так тревожила, и майор надеялся, что к моменту прибытия в Белогорск конечность восстановится полностью и не будет мешать выполнению задания.