Виктор Доренко - Золото Рейха

Рейсовый автобус покорно замер за грозным монстром, не решаясь его объехать. Улица, на которой расположили стоянку, была достаточно узкой. Лейтенант не спешил, он вовсю упивался собственной значимостью.

— Вон он, мудак, дожидается, — незлобно охарактеризовал Езерского обладатель двух звездочек на погонах.

Распахнув дверцу, он махнул рукой Езерскому. Тот подошел.

— Здорово, вредитель, — поприветствовал его лейтенант.

Виталику пришлось улыбнуться. С человеком, от которого зависишь, лучше не ссориться.

— Здорово, блюститель порядка.

— Ты не очень-то, — криво усмехнулся милиционер, выходя из машины.

— По-моему, ничего обидного я не сказал.

— Это по-твоему.

В это время рейсовый автобус как раз хотел принять чуть вправо, чтобы разминуться с «Фордом», но ему вновь пришлось остановиться.

— Как дела? — поинтересовался лейтенант.

— Пока еще никак. День только начинается. Никаких указаний и предупреждений не будет?

— Работай, как работал, — посоветовал «правоохранитель» и тут же спросил: — Принес?

— Принес.

Езерский запустил руку в карман, вытащил конверт с долларами и протянул лейтенанту так, чтобы это было не очень заметно прохожим.

Но тот уже никого не боялся. Он сел на подножку «Форда» и, ничуть не стесняясь ни прохожих, ни шофера рейсового автобуса, ни пассажиров, от нечего делать глазевших на него сквозь лобовое стекло, принялся пересчитывать полученные доллары.

«Вот же сволочь, — подумал Езерский, — раньше хоть боялись, а теперь при всем честном народе как журнал листает».

Милиционер посчитал деньги, а затем принялся рассматривать каждую купюру в отдельности и забраковал две банкноты.

— Вот эти поменяй, — строго сказал он.

— Лейтенант, нормальные же деньги!

— Плохие.

— Деньги не бывают плохими, — Виталик ревниво относился к подобным вещам. — Они бывают или фальшивыми или настоящими. Третьего не дано.

— Эти плохие. Видишь, порваны?

— Надрыв до рамки, — профессионально оценил повреждение Езерский, но спорить не стал. — Кому-нибудь всунут ребята вечером, как стемнеет.

— Лохов хватает.

— Не на всех.

Виталик спрятал две двадцатидолларовые бумажки в портмоне и выдал лейтенанту новенький хрустящий «полтинник». Милиционер бросил купюру в конверт и хотел уже спрятать его в нагрудный карман кителя.

— Десятку сдачи, — напомнил Виталик.

— Мелочный ты, вредитель, — рассмеялся лейтенант и отсчитал сдачу рублями по курсу. — Все равно тебе жить на что-то надо, вот и сдашь сам себе по хорошему курсу. Как ты там на базаре кричишь: «быстрые и хорошие деньги»?

Дверца «Форда» захлопнулась, и машина поехала вдоль стоянки. Лейтенант придирчиво смотрел на расположившиеся здесь автомобили, уже придумывая, к кому бы прицепиться. Затем «Форд» остановился, и лейтенант вместе с водителем принялись откручивать областные номера с задрипанного «жигуленка», владелец которого был по-крестьянски уверен, что если оставил свою машину на охраняемой городской стоянке, то с ней ничего и случиться не может.

«Ну и черт с вами! Не мое это дело», — подумал Виталик, переходя улицу.

Явочная квартира банка находилась в хрущевской пятиэтажке, через улицу от городского рынка. Вся бригада была в сборе, ожидали прибытия броневика, развозившего деньги по «сдачкам». Меблировка квартиры ограничивалась столом, на котором стояла машинка для подсчета купюр. Даже стульев никто купить не удосужился. Правда, на полу еще лежал большой двуспальный ватный матрас. Временами сюда приводили девочек. Но такое обычно бывало ближе к вечеру: «первым делом самолеты».

Вскоре появился и броневик. Трое инкассаторов — двое с мешками на плечах и один с карабином — проследовали в подъезд. Инструкции управляющий банком передал, как всегда, в конверте за своей подписью. Устанавливались курсы продажи и покупки.

Деньги разложили на столе стопками, все крупными купюрами. Каждый из валютчиков расписался в ведомости. Уточнили вечернее время, когда инкассаторы приедут за выручкой, но на этот раз без мешков: доллары займут гораздо меньше места.

Когда броневик с инкассаторами уехал, Виталик напомнил своим подчиненным:

— Ну, кто принес рваные купюры?

Это было нововведением. Езерский на свой страх и риск распорядился скупать рваные купюры, дойчмарки старого образца по значительно заниженному курсу. А поскольку в городе не существовало ни одного из филиалов западных банков, такую валюту обменять было негде. Ближайшие банки, где проводили подобные операции, располагались в Москве и в Варшаве.