Александр Добродомов - Мытарства пассионариев

Опасности. Что впереди? Готов ли он?

И тут, как чудо, как благословение в сознании Андрея явственно всплыли слова молитвы Варсонофия Великого: «Ты, Господи, Сердцеведче, знаешь нашу человеческую немощь, скорби и нужды раньше нашего прошения, и веруем, что и волос с головы не упадет без Твоей воли (см.: Лк. 21, 18)»…

А в это время Саймон Блюмкин тоже отдыхал. После инцидента в ангаре быстро навели порядок, работа вошла в свое привычное размеренное русло. На душе, как всегда, было пусто, и он вяло, машинально просматривал рапорты подчиненных о случившемся. Прочитал. Отложил в сторону. Тупо уставился в монитор компьютера, просматривая записи многочисленных камер наблюдения.

«Что-то не то…» А? Что? Саймон встрепенулся, прислушиваясь к непонятной тревоге, откуда-то появившейся в груди. Рапорт? Да, чей-то рапорт показался ему не совсем адекватным. Так, где же он, ну где… А, вот! Рапорт охранника сержанта Эндрюса (того, кто открыл камеру русского и был вырублен первым). Ну-ка, читаем… читаем… ага: «…не прикасаясь ко мне, русский пленный непонятным образом с силой опрокинул меня на спину, в результате чего я ударился головой о пол и потерял сознание…» Это как?? Вот что зацепилось за подсознание ЦРУшника и тревожило его! Как это, опрокинул, не прикасаясь?? Монитор! Видеозапись! Быстро!

Пальцы лихорадочно забегали по клавиатуре, отчего Саймон дважды нажимал не те кнопки пароля.

- А-а, щщщит!.. О, наконец! Так, посмотрим.

То, что увидел начальник сибирской секретной тюрьмы ЦРУ, сначала повергло в шок, но потом пружиной подбросило с офисного кресла. Дверь чуть не слетела с петель, когда он распахнул ее и проорал в пустоту ангара:

- Живо связь с вертолетом!! Бего-о-ом!!! Офицер-морпех, тот самый, который совещался тогда с шефом, влетел в кабинет, одной рукой на ходу бросая массивную трубку Блюмкину, а второй набирая частоту на базе.

- Орел, это Гнездо! Орел, это Гнездо! Орел, отвечайте!!

В трубке нехотя щелкнуло и голос пилота вертолета МЧС России нехотя и раздраженно затрещал:

- Какого хрена? Кто это? Какой, на фиг, орел? Секунда тишины. Хрясь! (письменный прибор разлетелся вдребезги) и взрыв истерики:

- Идио-о-от!! Это позывны-ые! Ты - Орел, а я - Гнездо! Отвечай, кретин!

- Орел... А-а, Орел!! Да-да, я Орел, так точно! В смысле «Орел слушает»!

- Немедленно разворачивайтесь! Срочно возвращайтесь на базу! Как понял? Возвращайтесь на базу! Прием! Эй, прием!! Отвечай, кретин!! Прие-е-ем!!!...

В логове скопцов

Вертолет уже пошел на снижение, как пилот, услышав приказ американца, оглянулся через правое плечо в салон и показал жестом: возвращаемся.

Но винтокрылая машина успела только накрениться для разворота, как шлем с наушниками был сбит с летчика, а в висок уперлось дуло пистолета.

- Вниз!

- Но приказ.

- Вниз, я сказал! На этой территории я отдаю приказы. - в кабину пилота следом за страшным волосатым охранником, который тыкал пистолетом, влез бритолобый мужик с властным голосом и леденящим взглядом. Это действительно был главный в этих местах.

- Как скажете. Только до вашей базы всего полкилометра. Может, дотянем?

- Я приказываю, снижайся вниз прямо сейчас! - и пилоту ничего не оставалось, как немедленно подчиниться.

Вертолет пошел вниз на вынужденную посадку.

В салоне рыбоглазый начальник безопасности скопцов рывком стянул шапку с головы Андрея:

- Попробуй только дернуться.

После этих слов Андрей увидел, как один из бандерлогов тычет пилоту пистолетом в висок, а второй возится с его, Андрея, цепями, отстегивая их от крюка в полу.

Во время касания с землей вертолет немного тряхнуло и слегка накренило вправо, под днищем что-то хрустнуло. Пи- лот снова несколько приподнял машину в воздух и приземлился опять. На этот раз более удачно.

- Приехали. Выгружайся, - из пилотской кабины вылез главарь секты и, кивнув на пилота и Андрея, показал жестами, что пленников теперь двое и за ними нужно смотреть в оба глаза.

Когда винт остановился и все выгрузились, оказалось, что вертолет приземлился на окруженном тайгой кладбище. Несколько могильных холмиков были вспаханы вертолетным шасси, а под одним из колес валялась сломанная палка с раздавленной деревянной табличкой. Этим колесом вертолет стоял прямо на чьей-то могиле, двумя другими - на широкой, но кривой кладбищенской тропе.

- Полкилометра не дотянули, не больше! - сплюнул начальник охраны и с досады ткнул пилота в бок.

- А я-то тут при чем? Я говорил! Вон, все претензии к старшему!