Чингиз Абдуллаев - Мизантроп

Все согласно закивали.

– А еще наш уважаемый Борис Семенович наконец-то поймет, какой сложной и трудной бывает работа следователей в таких условиях, и будет больше ценить наших специалистов, – добавил Пермитин, явно воодушевленный такой поддержкой.

Он все-таки не забыл сегодняшней реплики Репетилова. Это поняли все, кто сидел за столом.

Посиделки закончились часа через полтора. Репетилов наконец-то вернулся в свой номер, разделся, лег в кровать и закрыл глаза.

Пермитин, конечно, прав. Все эти катастрофы и аварии больно даже вспоминать. А разбившийся самолет с пассажирами!..

Он вспомнил другую аварию, к которой имел непосредственное отношение. Эта катастрофа стала крахом компании, которую он возглавлял, и заставила его вернуться на государственную службу.

Тогда самолет вылетел из Нижнего Новгорода в Санкт-Петербург, и пилоты заранее сообщили о возможных неполадках. До этого в их компании уже была авария с другим самолетом. Репетилов понимал, как важно не допустить срыва рейса. Когда ему позвонил руководитель полетов Раздольский, являвшийся генеральным директором их компании, он категорически приказал не отменять вылет. Его дважды просили сделать это, но тогда он настоял на своем.

Самолет развалился на части уже через тридцать минут после взлета. Сначала отказал мотор, затем начались перебои с компьютерами. Летчики запросили срочную аварийную посадку, но спасти лайнер было невозможно. Затем остановился второй двигатель, и самолет рухнул.

Тогда погибли все пассажиры и экипаж, а фирма Репетилова вынуждена была объявить себя банкротом. Ни одна авиационная компания, даже самая крупная и финансово благополучная, не сможет нормально выстоять после двух подряд аварий. Да еще и накануне разорительного финансового кризиса, который грянул в восьмом году.

Конечно, Репетилова лично никто не обвинял. Он был всего лишь владельцем, президентом компании и не отвечал за безопасность полетов. Виноватыми сделали экипаж, который не имел права уходить в рейс на таком самолете, и руководителя полетов. Тот бормотал на суде, что предупреждал о технических проблемах. Формально за случившееся отвечал именно он, а не президент компании. Владельцы или высшие управленцы таких предприятий практически никогда не становятся крайними в подобных случаях, хотя все понимают, что без их нажима ни один летчик, диспетчер, руководитель полетов никогда не примет опасного решения.

Руководитель полетов Раздольский получил пять лет в колонии общего режима. Крайними сделали погибших летчиков. Репетилов вынужден был объявить о банкротстве своей авиационной компании, которая считалась одной из лучших в стране. Он возлагал на нее такие большие надежды!..

Именно после этого Борис принял решение вернуться на государственную службу и через своих многочисленных знакомых вышел на Пермитина, который согласился взять его заместителем министра. Вадим Алексеевич тогда практически спас Репетилова. Конечно, чиновничья жизнь после стольких лет свободы оказалась достаточно сложной.

Он поднялся, прошел к мини-бару, достал оттуда бутылку воды, снял крышку и выпил прямо из горлышка. Борис знал, что воспоминания о погибшем самолете будут преследовать его всю жизнь. Как бизнесмен и руководитель компании, он понимал, что самолет не может не взлететь. Ни при каких обстоятельствах нельзя отменять рейс. Но погибшие были на его совести. Он помнил об этом всегда, все прошедшие годы.

Борис Семенович посмотрел на часы. Четвертый час ночи. Значит, в Москве – второй. Но Репетилов все-таки решился и набрал номер телефона Евгении. Она ответила не сразу, видимо, крепко спала.

– Здравствуй, – сказал Репетилов.

– Что опять случилось? – У нее был сонный голос.

– Мне плохо, – признался он.

– Почему? – не поняла она. – Ты сейчас где?

– В Перми. Не могу заснуть. Звоню из гостиницы.

– Что произошло? Вы выпили? Ты что-нибудь съел?

– Нет, – сказал он после недолгого молчания.

Ей сложно было представить, что его могли охватывать какие-то душевные переживания. В таком возрасте и статусе самое главное – не перепить и не переесть. Очевидно, она считала его стариком. И правильно делала, ведь ему уже за пятьдесят.

– Мне просто захотелось услышать твой голос, – сказал он.

– Спасибо. Но ты никогда не был сентиментальным.

– А сейчас стал. Наверное, возраст. Извини, что я тебя разбудил. Спокойной ночи.

– Подожди. – Евгения почувствовала, что происходит нечто необычное. – Может, мне прилететь к тебе?