Чингиз Абдуллаев - Мизантроп

Психолог дала мне какую-то таблетку под язык, посоветовала немного отдохнуть и отошла к паре пожилых женщин, приехавших почти сразу за мной. Они потеряли сестру и, не стесняясь, кричали в голос. Таблетку я сразу выплюнул, отдыхать, разумеется, не стал.

Эта психолог буквально вцепилась в меня мертвой хваткой. Она пыталась выжать конкретные имена моих близких, погибших в этой ужасной авиакатастрофе. Если бы кто-то узнал, что я должен найти четыре килограмма героина, которые провозили в обычном чемодане вместе со всем остальным багажом, то наверняка очень удивился бы.

В общем, я с трудом отвязался от этой назойливой тетки, но узнал главное. Все пассажиры погибли, а самолет сгорел.

Когда я позвонил и сообщил об этом Наджибулло, он пришел в ярость. Нужно было слышать, что именно мой одноклассник говорил про погибшего курьера, как ругал руководство авиакомпании, несчастных летчиков, которые управляли самолетом, и, конечно, высказал все возможные оскорбления в мой адрес. Ведь именно я сообщил ему об этой потере. А вестникам несчастий на Востоке всегда отрубали голову.

Немного успокоившись, Наджибулло приказал мне выяснить, где могут находиться остатки багажа. Он знал, что чемодан, в котором перевозили наркотики, не должен был пострадать.

Конечно, я пытался хоть каким-то образом пробиться к месту катастрофы, но оно было оцеплено, туда никого не пускали. Вокруг стояли сотрудники полиции и офицеры МЧС. В аэропорт прибыла государственная комиссия во главе с вице-премьером правительства. Ее встречал губернатор края. Пытаться пробиться к месту катастрофы было бы верхом безумия, а я не сумасшедший.

Мне пришлось почти час искать нужного человека, чтобы узнать, что именно там происходит. Наконец я нашел дежурного уборщика, таджика, который рассказал мне, что пассажиры и экипаж погибли. Выжила только одна девочка, которую увезли в больницу. Многие личные вещи сгорели, хотя среди останков самолета были и уцелевшие.

Я тоже понимал, что чемодан курьера не может, не должен был сгореть, и представил себе, как обрадуется Наджибулло, если мне удастся найти наш груз. Следующей своей мысли я даже испугался. А почему Наджибулло должен узнать о том, что наш чемодан уцелел? Ведь он мог сгореть. Или пропасть. В таком случае нельзя будет никому предъявлять претензии. Ведь этот чемоданчик стоил куда больше, чем багаж всех пассажиров, вместе взятых. Именно поэтому, кроме курьера, в самолете был и наш человек, который контролировал перемещение груза.

Теперь мне предстояло принять решение. Причем как можно быстрее, пока погибших людей не идентифицируют и не попробуют посмотреть, что именно хранилось в этом небольшом чемоданчике, который должен был находиться в багажном отделении разбившегося самолета. Мы часто провозили грузы таким образом, не вызывая подозрений у сотрудников аэропортов. Ведь при полетах внутри страны чемоданы не проверяются собаками и специальными средствами. Службы безопасности фиксируют только взрывчатку и оружие, а в последнее время обращают внимание и на провоз воды в количестве больше половины литра.

Конечно, в небольшом чемодане нашего курьера никаких металлических частей не было. Там лежали несколько старых рубашек и орехи. Героин был спрятан в большой пластиковый пакет с сахарным песком. Даже вскрыв его и попробовав на вкус содержимое, вы не заподозрили бы ничего необычного.

Мне нужен был этот чемоданчик. Поэтому я нашел такси и поехал в город, чтобы выйти на того человека, который должен был принимать наш груз. Адрес и имя я знал и через сорок минут оказался на месте. Часы показывали около десяти, и он должен был находиться дома.

Я набрал его номер телефона, и этот человек сразу мне ответил.

– Здравствуйте, Корякин, – сказал я ему. – Я привез вам привет от нашего друга Моряка.

Он должен был знать этот пароль.

Корякин сразу ответил:

– Как он себя чувствует?

– Хорошо. Но я хотел бы с вами встретиться, чтобы передать его посылку.

– А разве вы не должны были прилететь сегодня утром? – удивился Корякин.

– Я прилетел утром, но другим самолетом, – пояснил я ему.

– Вам повезло.

– Мне нужно срочно с вами увидеться.

– Давайте завтра утром, – предложил он.

– Сегодня, – категорически возразил я. – Когда вы сможете выйти?

– Вы у моего дома?

– Да.

– Тогда прямо сейчас. Через десять минут.

– Я буду вас ждать на углу, у газетного киоска, – сказал я ему, перешел на другую сторону улицы и начал следить за его домом.