Борис Сопельняк - Багровая земля (сборник)

Казалось, что судьба Амануллы-хана предрешена: займи отряды повстанцев Кабул, не избежать падишаху пули, а то и веревки. Но тут в дело вступил «Красный Лоуренс»! Где-то под Ташкентом он сформировал мощный «афганский отряд» в две тысячи сабель. С воздуха отряд прикрывала авиация, а пулеметные роты и полевая артиллерия составляли костяк огневой поддержки. И хотя в отряде не было ни одного афганца – в основном советские таджики, узбеки и другие, восточной внешности – одеты все были в афганскую форму. Полтора месяца отряд Примакова громил отряды повстанцев. От несомненных успехов «Красный Лоуренс» вошел в такой раж, что требовал разрешения на применение химического оружия, ведь его учитель Тухачевский подавил восстание тамбовских крестьян не пулеметами и пушками, а ипритом.

Москва применять иприт не разрешила. А тут еще Аманулла-хан дал слабину: отрекся от престола и бежал в Кандагар. На трон взошел его брат, Инаятулла-хан, но тот вскоре тоже отрекся от престола и на английском самолете бежал в Индию. Теперь всевластным повелителем стал вчерашний бандит Баче-Сакао, но и он на троне просидел недолго: через пять месяцев его войска потерпели поражение, и новоявленный падишах был убит.

После всех этих свержений, убийств и отречений отряду Примакова было приказано вернуться в Ташкент. Бойцы разъехались по домам, а Примакова направили в Токио.

Там он целый год был военным атташе, а потом его отозвали в Москву. Казалось, что высокая должность заместителя командующего Ленинградским военным округом – достаточно надежная защита от всякого рода неприятностей, но в Кремле думали иначе, и в августе 1936-го Примакова арестовали.

На первых допросах нелепые обвинения в антисоветском заговоре и шпионской деятельности Виталий Маркович отрицал. Но после зверских избиений и жестоких пыток наговорил на себя и на своих сослуживцев такого, что следователи удовлетворенно потирали руки: за разоблачение вражеского гнезда их ждали высокие награды. Правда, не всех – через несколько лет наградой для многих из них, в том числе и для их начальника Ежова, стала чекистская пуля. Но расстрелять Тухачевского, Примакова, Уборевича, Якира, Путну и многих других эти вурдалаки успели: в июне 1937-го «врагам народа» вынесли смертный приговор и в тот же день привели его в исполнение…

Когда Джумахан вернулся, я с сожалением отдал ему книгу и пообещал сделать все возможное, чтобы ее переиздали. Я убежден, что любой, оказавшийся в Афганистане, независимо от того, военный он или гражданский специалист, должен проштудировать книгу Примакова от корки до корки – там много ценных наблюдений о быте, нравах и образе жизни афганцев. Как ни старались потенциальные захватчики покорить их, никто этого сделать так и не смог.

«Думаю, что и не сможет!» – сделал вывод Примаков. Как показали дальнейшие события конца двадцатого – начала двадцать первого века, «Красный Лоуренс» оказался прав.

В тот же вечер я встретился с Азизом, который пришел из банды Алим-хана.

Оказывается, Идрис завоевал у главаря такое доверие, что появилась возможность внедрить в банду еще человек десять. За сутки надо было подобрать и подготовить людей, а потом кружным путем, якобы из Пакистана, явиться в лагерь.

– У Алим-хана две тысячи стволов. Это полнокровный полк, – продолжал Азиз. – Идрис задумал сократить численность банды хотя бы вдвое.

– Каким образом?

– С помощью другой банды. Дело в том, что родной кишлак Алим-хана занимает Муса. У него около тысячи стволов. Идрис играет на честолюбии Алим-хана: «Ты, мол, пуштун, как же ты можешь позволить топтать твой род и твою землю какому-то безродному Мусе? Ведь он берет с твоих соплеменников опсор – дань, забирает самых красивых девушек, не исключено, что и твоих сестер. Где твоя гордость, пуштунский орел?!» Алим-хан на это клюнул, но сказал, что у него маловато оружия, а хороших пулеметчиков вообще нет. Поэтому я пришел за пулеметчиками.

– Когда начало операции? – поинтересовался я.

– Пока не знаю.

– А если Алим-хан передумает?

– Не передумает. У Идриса хороший контакт с его ближайшим окружением. А самые доверенные лица – Бадама и Мирзагуль, закуплены на корню: обо всех планах Алим-хана Идрис узнает через пять минут.

– Ты уверен, что Алим-хан ничего не подозревает?

– То-то и оно, что не уверен. На днях через Мирзагуля мы узнали, что Алим-хан тайно послал гонцов в Пакистан. Двоих я перехватил. А вдруг их было трое или четверо? Короче говоря, откладывать нападение на родной кишлак Алим-хана нельзя. В случае успеха убьем двух зайцев: и банду Мусы разгромим, и от банды Алим-хана мало что останется: в наступательном бою потери всегда больще. Да, – хлопнул он себя по лбу, – совсем забыл спросить: а как прошла встреча с Шемалем?