Владимир Угрюмов - Дикий

Круга три сделали по центру. После пешком уже бродили по Крещатику. Погода в Киеве сухая, и листва на деревьях висит покуда. Вика говорит, что голодна, и я тоже вспоминаю — не завтракали, а время обеденное. Разыскиваем ресторан. Вика держит меня под руку. Ее тонкие пальцы с коготочками чувствую сквозь куртку.

В ресторане пусто. Пара барыг в углу жует киевские котлеты. Опасности нет. Значит, и мы с Викой киевских котлет пожуем. Вика заказывает шампанское. Уходит в туалет. Возвращается к столику, подкрасив губы. Губы бантиком.

После обеда она звонит родственникам из фойе ресторана. Нас, оказывается, ждут с нетерпением. Снова ловим мотор и летим на улицу Щербакова. Обычная улица. Что Россия, что Хохляндия. Везде дома одинаково-панельные.

Дверь открывает мужчина лет сорока в трениках. Из-за спины выглядывает жена — смешливая шатенка. Бродит по прихожей сын — созревающий прыщеватый подросток.

— Жених мой, — неожиданно представляет меня Вика.

— О-о!.. А-а! — восклицает киевская родня.

Я вру про пригород Москвы, откуда я родом, про проблемы коммерции в современном мире, вру всякую чушь. Нам предоставляют комнату с окнами в сквер. Розовые занавески и кровать, одна всего лишь кровать. Ложусь на нее, скинув ботинки, а Вика убегает к родне говорить.

— Свадьба скоро, — слышу из-за двери.

— Поздравляем! Парень видный!

Надо б Вике сказать, чтобы она пояс сняла. Вывалится из-под юбки ствол на пол. Вот будет повод для вопросов — не отбазаришься. Вика и без моих советов соображает хорошо. Забегает в комнату, переодетая в халатик. Платье вешает на спинку стула, а пояс протягивает мне. Забираю ствол и прячу. Выхожу в гостиную, хотя и не хочется играть жениха. Киллер я, а не жених, — так хочется сказать. Молчу. Только улыбаюсь, поддерживаю беседу.

Вечером едем в центр. Отпускаю тачку и беру Вику под руку. Ей нравится так идти. Идти по улице Артема. Освещена она отлично. Асфальт лоснится в свете фонарей. Вот и дом искомый. Запомнить его проще пареной репы. «Вольво» возле парадной двери. Фотография повторяется наяву. Поглядываю на часы, засекая время. Распахивается парадная дверь, и фотография повторяется в движении — выходит сперва плечистый охранник-шофер, за ним мордатый кент с фотки. Захлопываются дверцы, и «вольво» отваливает. Вот и все. Не все еще, но остальное — элементарно, Ватсон! Номер квартиры я и сам узнаю. Главное, что охраняет его только водитель, а это не охрана.

Мы идем дальше по улице Артема, сворачиваем на перекрестке. Еще сворачиваем куда-то. Затем я ловлю тачку, и летим к родне на Щербакова. Вика, молодец, не болтала под руку. Хорошая девушка. Как мне с ней сегодня спать? Давно я женщин не имел. Даже не знаю — почему? Но сюда я не трахаться приехал. А трахать. Контрольный выстрел в голову! Дикая быль располагает лишь к платонической любви.

Я сижу перед телевизором и листаю журнал «За рулем». Вика болтает с родней в гостиной, а мне удалось свинтить из-за стола, сославшись на то, что не выспался в поезде. На обратном пути мы купили всякой продовольственной всячины и радиоуправляемую модель «джипа» для Василия. Так зовут сына-подростка. Игрушка оказалась не по возрасту, но парень только хмыкнул, занялся ею…

Входит Вика, «невеста», закрывает дверь.

— Надо бы спать ложиться, — бормочу. — Только чур ночью не приставать.

— Как скажете, сударь, — делает реверанс.

Дразняще оголяются загорелые коленки. Фигура у нее… Есть фигура. От такой и бетон растает. У любой женщины койка в башке. Под платьем пистолет провезла, должна понимать, а все одно.

Вика сбрасывает халат. Я отворачиваюсь. Слышу, как за спиной шуршит одеяло. Открываю окно и курю в ночь. «Море, море» — нет моря ни фига. Женщина есть рядом. В море я недавно купался, а вот в женщинах — нет. Давно — нет…

Тушу ночник и сбрасываю джинсы. Помявшись, лезу в койку. Это у меня проблемы, а не у нее. Вика уже спит, отвернувшись к стенке… Вспоминаю зону. Там тоже жил без женщин. Жить без женщин — это проблема. Проблема разрешимая, но невыносимая. Да, зона, большая клетка, в которой замыкают, чтобы сделать домашним, ручным, но откуда выходишь по-настоящему диким…

Во сне Вика поворачивается и забрасывает на меня ногу. Выбираюсь из-под ноги и курю в окно. Полночи маюсь, засыпая под утро.

Встаю разбитый в начале десятого, сразу после того, как хозяева ушли на работу, а сын Василий убежал в школу. С кухни доносится горьковатый запах кофе. Отправляюсь в ванную комнату, где стою под холодным душем до тех пор, пока тело не покрывается пупырышками.