Андрей Воронин - Пощады не будет никому

— Под водочку. Неохота мешать два напитка.

— Что ж, я скажу, чтобы накрыли в моем кабинете на втором этаже.

— Как знаешь, — сказал Чекан и, сбросив пальто, швырнул его на кожаный диван.

Он остался в пиджаке, в свитере под горло, под пиджаком у него в кобуре болтался пистолет. Но об этом, естественно, Бирюковский не знал.

— Пошли наверх, уже все готово, наверное.

И действительно, в кабинете банкира на втором этаже огромного дома был накрыт стол, громко играла музыка, мигали лампочки на великолепном музыкальном центре, шторы были плотно задернуты. Вообще, во всем доме жалюзи и шторы всегда плотно закрывали, и то, что происходило внутри, увидеть с улицы было практически невозможно.

— Вот сюда, присаживайся, — Лев Данилович указал место в глубоком кожаном кресле рядом с камином, в котором тлели уголья.

Чекан удобно устроился, закинул ногу за ногу, закурил.

— Ну, говори, я тебя слушаю.

— А ты что скажешь, Лев Данилович? Как там наши денежки? — спросил Чекан.

— С денежками все нормально, и я думаю, с вами рассчитаюсь в начале следующего года, когда вернутся все долги и проценты.

— Будет неплохо. И сколько там набегает? — задумчиво произнес Чекан, глядя на изящную люстру под высоким потолком.

— Тысяч четыреста набегает, — заметил банкир, откупоривая бутылку водки и наливая рюмки.

— Маловато, — сказал Чекан.

— Как договаривались, — ответил банкир. — Время сейчас тяжелое, не очень развернешься, все за деньгами следят. Все поняли в этом деле толк.

— Ясное дело, — заметил Чекан. — Я к тебе вот по какому вопросу, Лев Данилович. Есть одно дельце, мы его обмозговали с нужными людьми со всех сторон, так сказать, обсосали дальше некуда. И теперь дело для нас абсолютно ясное.

— Интересно было бы услышать, что за дело…

— Интересно? — Чекан подался вперед, сбивая пепел в пепельницу. — Ты, надеюсь, слышал Лев Данилович, про якутские алмазы?

Бирюковский краем глаза взглянул на свой перстень, который ярко сверкнул.

— Конечно, кто же о них не слышал. Но там вроде «Де Бирс» все в свои руки взял.

— Не знаю, что там взял «Де Бирс», но алмазов там не счесть, — высоким штилем сказал Чекан, абсолютно не подозревая, что эта строка использована великим русским композитором.

— Алмазам нет числа, — сказал Бирюковский, взглянув на книжные полки, заставленные энциклопедией Брокгауза и Ефрона.

— Так вот, Лев Данилович, есть возможность взять эти алмазы.

— Как взять?

— Купить, — сказал Чекан. Он произнес это так, словно бы всю жизнь занимался тем, что покупал алмазы, и толк в них знает.

Бирюковский передернул плечами, почесал толстый живот под шерстяным свитером, затем протер глаза, словно бы только что выбрался из-под одеяла.

— Погоди, погоди, давай-ка выпьем.

Подобного от Чекана он услышать не ожидал, он думал, что тот просто-напросто будет требовать раньше вернуть проценты по деньгам, ничего не предлагая взамен. А дело приобретало совсем иной оборот.

— Что ты хочешь? — спросил он.

— Ладно, давай выпьем, — остановил его Чекан, оттягивая момент истины, не спеша произнести то, зачем он приехал к банкиру.

Мужчины выпили. Чекан наколол на вилку кусочек осетрины, пожевал, вытащил из зубов тонкую косточку, положил ее на край тарелки.

— У нас, Лев Данилович, есть возможность купить много алмазов. Ты же знаешь, так просто их никто не продает, все добытое принадлежит государству. Государство наложило лапу на камни так, что ее не сдвинуть. Мы нашли ход, — Чекан говорил о себе во множественном числе.

Бирюковский внимательно слушал, время от времени накладывая кончиком серебряного ножа на кусок хлеба горку крупной красной икры и отправляя в рот.

— Можно взять очень много алмазов, — Чекан вытащил из кармана пиджака камень и положил его на стол. — Вот видишь, Лев Данилович, это неограненный алмаз.

Рука Бирюковского дрогнула, пальцы сами потянулись к камню.

— Хорош, — сказал он, — каратов на десять после огранки потянет.

Чекан кивнул, причем кивнул так, словно был ювелиром и ему предстояло огранить этот камень, убрав в нем все лишнее.

— Да, такой камешек дорогого может стоить, если его, конечно, обработать как следует.

— Вот и мы думаем. Если таких камней взять побольше, обработать, а уж затем торговать… Торговать ими, естественно, не здесь.

— Дело говоришь, — Бирюковский даже покраснел.

Он всегда краснел, когда разговор заходил о больших делах и прибылях.