Андрей Воронин - Личный досмотр

Они вошли в гостиную, освещенную неярким светом накрытой плюшевым абажуром лампы, и уселись за круглый стол. Со стола уже успели убрать, и теперь на нем осталась лишь массивная хрустальная пепельница — пустая, но вся перепачканная пеплом изнутри. Поодаль стоял граненый стакан, в котором плавали Аркашины зубы, Мурашов брезгливо отвернулся от этого стакана и потащил из кармана куртки сигареты.

— Слушаю, — сказал Аркаша. — Что тебе понадобилось на этот раз?

— Во-первых, — ответил Мурашов, — расплатиться. — Он бросил на стол тугую обандероленную пачку — почти все, что у него осталось. — Ты ведь выполнил мою просьбу? — А ты что же, сомневался? — криво усмехнувшись беззубым ртом, спросил Аркаша. — Можешь пойти и проверить. Но ведь ты же не за этим пришел, правда? Кстати, где твои орлы?

— Орлы? — переспросил Мурашов. — В гостинице.

Притомились ребята, денек выдался хлопотливый.

— Ну-ну, — сказал Аркаша, откровенно разглядывая перепачканную землей и побелкой одежду гостя. — А тебе-то что не спится? Может, тебе сиротку одолжить?

— Одолжи мне телевизор, — сказал Мурашов, который слишком спешил для того, чтобы ходить вокруг да около. — А еще видак и наушники. Найдешь?

— Дело нехитрое, — сказал Аркаша. — Здесь будешь смотреть или с собой потащишь?

— Что я — грузчик? — устало возмутился Мурашов. — Ясное дело, здесь.

Аркаша встал и, прошаркав через всю комнату, опустил крышку массивного старого секретера, открыв экран японской видеодвойки. Порывшись в одном из ящиков, он вытащил наушники и воткнул штекер в гнездо на передней панели телевизора.

— Располагайся, — сказал он. — Выпить хочешь?

Опять не хочешь? Ну, тебе виднее. Как закончишь, крикни.

Он открыл дверь, которая вела в спальню, и, остановившись на пороге, сказал через плечо:

— Большое что-то ты затеял, Быстрый Стас. Что — не знаю, но чувствую, что большое. Смотри, не сверни себе шею.

— С чего вдруг такая забота? — спросил Мурашов, — Ну как же, — с улыбкой ответил старик, — все-таки старый друг.

Улыбка Мурашову не понравилась, и поэтому он сел так, чтобы видеть не только телевизор, но и обе двери. Тяжелый армейский «кольт» он положил на колени, после чего нацепил на голову наушники и стал смотреть кино.

Через час он отключил аппаратуру и усталым жестом стащил наушники. Аркаша не подавал признаков жизни, хотя Мурашов не сомневался, что старика снедает жестокое и небескорыстное любопытство. Некоторое время Быстрый Стас продолжал сидеть в кресле, пальцами левой руки потирая переносицу, а правой безотчетно поглаживая рукоятку пистолета. Он пытался просчитать ходы противника: ему и в голову не могло прийти то, что собрался выкинуть генерал-полковник Шаров.

...К тому времени как Мурашов закончил смотреть кассету, бледный от усталости и потери крови Багор с рукой на перевязи уже успел изложить хозяину все обстоятельства ночной стычки и теперь ждал решения своей участи. Он знал, что кое-кто считает Шарова просто свадебным генералом, этаким Санта-Клаусом в погонах, и поражался недальновидности этих людей.

Генерал-полковник умел продумывать ситуацию на сто ходов вперед и твердой дланью правил ходом событий.

Он умел жестоко карать, и Багор, прекрасно осведомленный об этом умении, вошел в кабинет хозяина не без внутренней дрожи. Бегать от Шарова не имело смысла: он мог достать человека даже из Австралии, а мог легким движением руки просто вымарать из списков живущих. Генерал-полковник Шаров был могущественным человеком и, как всякий могущественный человек, умел не только карать, но и миловать. Об этом Багор тоже знал и надеялся именно на это качество своего покровителя.

На сей раз его надеждам суждено было сбыться.

— Ерунда, Валера, — сказал генерал. — Не бери в голову. Что ты, честное слово, распереживался, как беременная баба? Под пулю вот подлез... Нам-то что?

Случайных людей нам бояться нечего. Ну придут они с этими кассетами в милицию, и что дальше? Через час все материалы будут у меня на столе, а наши друзья благополучно сгниют в зоне, а то и в земельке. Тебя что, судьба груза волнует? Так тут ничего не изменишь, груз уже в пути и вот-вот прибудет в Москву.

Деньги за него уже получены, и теперь наше дело — деньги эти сохранить, а сохранивши — приумножить, А друзья наши пусть сами разбираются, кто кого заложил, кто кого подставил и кому эти два вагона достанутся. По мне, так хоть бы и ментам.

Он провел пятерней по седым, но все еще густым и жестким вьющимся волосам, приглаживая их ото лба к затылку, и закурил. За окном кирпичного терема шумели сосны и тихо плескалось невидимое в темноте озеро.