Андрей Воронин - Высокое напряжение

Дорога была отвратная – не дорога, а просто протоптанная неизвестно Кем тропа, совершенно не приспособленная для езды. Это было почище любой кроссовой трассы, и Юрию пришлось целиком сосредоточиться на управлении норовистым механизмом, который, казалось, хотел только одного – забуриться в какие-нибудь кусты и тихо отдать Богу свою железную душу. Капитан сидел позади, не издавая ни единого звука, – похоже, у него просто перехватило дыхание – и только еще крепче стискивал бока Юрия на особо крутых виражах. Только один раз он коротко, явно непроизвольно вякнул, когда, преодолев очередной крутой подъем, мотоцикл вдруг на мгновение воспарил над тропой, на полной скорости сиганув с не замеченного Юрием трамплина, и грузно приземлился на каменистую неровную почву всеми тремя колесами.

Потом тропа нырнула в узкую щель между двумя скальными выступами. Было совершенно очевидно, что мотоцикл не пролезет здесь даже боком, и Юрий с некоторым сожалением заглушил двигатель. Позади раздался ничем не замаскированный стон облегчения. Капитан слез с пассажирского сиденья, на полусогнутых ногах отошел в сторонку и несколько раз присел, почему-то держась обеими руками за промежность.

– Сволочь, – с трудом выговорил он. – Террорист хренов, убийца… Это я, по-твоему, камикадзе? Отбил мне все на свете… Что я теперь жене скажу?

Лицо у него было довольно приятного, но немного неестественно зеленоватого оттенка, и Юрий с некоторым смущением понял, что все-таки увлекся.

– Ну-ну, – сказал он. – Что случилось-то? Неужто сдрейфил, рыцарь революции?

– Сдрейфил, – ядовито передразнил капитан. – Да тебя за одно это сажать можно! Злонамеренная порча казенного имущества плюс покушение на здоровье и жизнь офицера милиции при исполнении им служебных обязанностей. У, вражина!.. Черт меня дернул пустить тебя за руль!

– Сделанного не вернешь, – утешил его Юрий. – Зато доехали быстро. И, заметь, все целы – и ты, и я, и мотоцикл. Не то что ты – все камни на дороге пересчитал…

– Конечно, – с опаской отнимая руки от промежности, язвительно проворчал капитан. – Ты камни не пересчитывал. Действовал по старому шоферскому принципу: выше скорость – меньше ям…

– ..Больше дела слесарям, – закончил за него Юрий. – Ну, ты закончил щупать свое хозяйство? Все на месте, можно идти?

– Вроде на месте, – проворчал капитан, бросив невольный взгляд на ширинку своих форменных брюк. – Но твоей заслуги в этом нет. Пошли.

Он зачем-то вынул из кобуры пистолет и первым шагнул в каменную щель. Юрий заметил, что капитан даже не снял оружие с предохранителя, но не стал лезть к нему со своими советами: в конце концов, ему виднее. Он прожил бок о бок с неуловимым Васькой всю жизнь и, надо полагать, лучше знает, как с ним справиться. Возможно, достаточно будет просто показать пистолет этому пьяному гамадрилу, чтобы он пришел в чувство. По словам капитана, он лично отнимал у Васьки его печально известный охотничий нож не менее пяти раз, так что опыт обращения с этим придурком у него, надо думать, имеется…

Двигаясь между двумя замшелыми стенами шершавого серого камня, Юрий испытал короткий, длительностью никак не более полутора секунд, приступ искреннего изумления: “А что это я тут делаю? Как это все опять вышло, что вместо того, чтобы жить по-человечески, я снова принимаю участие в охоте на человека? Видно, прав был покойный капитан Разгонов из отдела по борьбе с организованной преступностью: бывают люди, созданные специально для такой охоты, и я один из них…"

– А лихо ты мотоцикл водишь, – вдруг сказал капитан, не оборачиваясь к Юрию. – Профессионально. Мотокроссом, что ли, занимался?

– Чем я только не занимался, – уклончиво ответил Юрий.

Ему некстати вспомнилось, как однажды во время учений их взвод выбросили в очень похожем месте – в тайге, в пятидесяти километрах от ближайшего жилья. Задача была проста и почти невыполнима: к утру вернуться на базу в полном составе. Они справились с задачей, конфисковав у проезжего аборигена его горбатый “Запорожец” и погрузившись в несчастную букашку всем взводом – в салон, на капот, на крышу… Машину потом отогнали владельцу, а исполняющий обязанности командира взвода курсант Филатов получил первые в своей жизни десять суток гауптвахты.

Скалы расступились, и тропа вывела их на дно глубокого, с пологими лесистыми склонами, широкого распадка. Судя по обугленным стволам, там и сям торчавшим из молодой непролазной поросли, как угрожающе воздетые черные корявые пальцы, это как раз и была Горелая падь. Юрий огляделся и заметил примерно в полукилометре от себя крытую серым от времени и непогоды тесом двускатную крышу.