— А я хочу! — с неожиданной злостью и упрямством в голосе заявила Лида. — И мне не стыдно! Нисколечки! Элечка, помоги ему!
— Неужели тебе не противно? — прошипела Лариса. — После этой лярвы? Да ее пол-Европы перетрахало! Еще неизвестно, что мы у нее из воды поймали?!
— Плевать! — выкрикнула Лида и рванулась к Олегу.
— Вали отсюда! — обернувшись к Ларисе, жестко сказала Эля. — За «лярву» ты мне еще ответишь!
Лариса подхватила одежду, полотенце и выскочила за дверь.
— Испортила все, зараза! — проворчала Лида, поглядев на Олега. — Остыл…
— Я же сказал: все! — рявкнул Олег. — Сделали из меня куклу! Звоните, на фиг, в дом-интернат, пусть туда забирают!
— Что ты! — воскликнула Эля. — Никуда ты не поедешь. Ладно, давай-ка, Лидусик, его оботрем и положим поспать. Не вышел у нас нынче праздник.
— Терпеть не могу, когда вы ругаетесь! — проворчал Олег, понемногу успокаиваясь. — И вообще то, что ты похабщину развела, — ужас. Я уже привык, что вы мне как сестры…
— Мы тебе не сестры, — вздохнула Лида. — Мне в пятнадцать лет первый раз приснилось, что мы с тобой целуемся, а потом ты в этом сне стал меня по груди гладить. Я уже давно тебя люблю. И Ларка любит, только она дура. К Эле приревновала…
— Оставьте вы все это, девчонки! — вздохнул Олег. — Не мне с вами в эти игры играть. Неужели трудно догадаться?
— Но сегодня-то понравилось? — спросила Эля.
— Не знаю. У меня раньше такого не было…
— Совсем-совсем?
— Совсем-совсем. Но только, понимаешь, я не думал, что это все так просто и похабно получится.
— Олежек, это я виновата, — покаялась Эля, — мне всегда хотелось, чтоб у нас это было. Если б не эти гады…
— Не вспоминай, ладно? Я все это понял. Но зачем ты Лариске то же самое предложила, а?
— Потому что мне хотелось, чтобы нам всем было хорошо. И тебе, и мне, и Лариске, и Лидке. Кто ж знал, что поругаемся?
— Вас надо за это по попам нахлопать. Когда Лариска с Лидкой были маленькие и не слушались, я их шлепал.
— Ага, — подтвердила Лидка, — а нам нравилось, что он нас шлепает, и мы нарочно не слушались.
Эля с Лидой вынули Олега из ванны, досуха вытерли, одели в чистое. Затем сами оделись и, посадив его на коляску, повезли в спальню.
Там, как ни странно, к ним молча присоединилась Лариса. Она помогла Эле и Лиде уложить Олега на кровать, укрыть одеялом и пристроить, как надо, «утку».
— Помиритесь! — попросил Олег. — При мне, пожалуйста. И дайте слово, что больше не будете ссориться и обзываться.
— Честное слово не будем, — дружно, как юные пионерки, ответили Эля, Лида и Лара.
— И давайте, чтоб у нас такого бардака, как сегодня, больше не было, — попросил Олег.
— А какой тебе бардак нужен? — съехидничала Эля.
— Никакого мне не нужно.
— Ошибаешься, миленький. Раз уж у тебя все это дело проснулось, то потребуется. Ты же молоденький, хоть и седенький.
— Раньше обходился как-то.
— Раньше у тебя ручки были целы, — как можно тактичнее сказала Эля. — А сейчас с култышками это не больно получится. И зачем, скажи на милость, тебе это надо? Я — в любое время, кроме рабочего, девчонки в принципе тоже. Между прочим, ты знаешь, я ведь не с каждым могу кончить. Некоторым клиентам приходится концерты по заявкам устраивать. А с тобой — по-нормальному, могла бы и еще пару раз, если б маломерки кайф не сломали.
— Не надо про эти твои дела.
— Ты думаешь, я грязная? Наоборот. Я все время проверяюсь, чтоб без презерватива — ни-ни.
— Ну не надо же, а? Неужели ты этим гордишься? Хоть бы соврала, что ли?
— А тебе бы легче было? Все равно кто-нибудь сказал бы. Получилось бы, будто я тебя нарочно надуваю. Зачем?
— Легче — не легче, а все-таки.
— Чудачок! Ты бы сейчас маялся, страдал. Вот, дескать, моя бывшая девчонка, честная и хорошая, а я на ней жениться не могу. У тебя и так мук полон рот. Вот я и сказала, чтоб ты не мучился. Дрянная, развратная, шлюха — чего о ней жалеть?
— Вчера это еще помогало. А сегодня после ванной — все по-другому. Теперь у нас уже что-то было.
— В нашем обществе может быть все, — мурлыкнула Эля, — но никого ни к чему не обязывать. Я уже через много границ перешла и от этого очень счастлива.
— Эль, не увлекайся, — попросила Лида, — пусть он поспит. Не загружай его, если можно.
— Хорошо. Отдыхай, родной…
— Агафон, по-моему, «хвост» ведем, — обеспокоенно произнес Налим. — Желтая «шестерка».
— Вижу, не слепой. Это с Лавровки машина. Дороги, что ли, не знают? Могли бы и сами доехать.
Читать дальше