Леонид Влодавец - Большой шухер

Гребешок согласился. Но все-таки опять вякнул:

— Тут на карте, между прочим, не увидишь, насколько все раскисло. Дожди сколько дней подряд лили. Машину ведь посадим, а потом как? Пешком? По лесам и болотам? Партизанскими тропами?! Тут, кстати, войны не было, так что и троп таких нет.

— Слушай, Гребешков, — совсем строго произнес Агафон. — Если ты за свою тачку переживаешь, хрен с тобой. Мы сами доберемся, а ты езжай как хочешь. Только потом не обижайся, если как-то не так в жизни получится. Понял? Сэнсей меня старшим назначил, так что либо ты работаешь, как я скажу, либо сам по себе и под свою ответственность.

— Завязывай, Миш! — пробасил Луза. — Не выпендривайся!

— Да мне-то чего? — огрызнулся Гребешок напоследок. — Как скажете, так и поеду. Сами не пожалейте, если что…

Минут через десять, попетляв по булыжным или вовсе не мощенным улицам Мухановска, выбрались на искомую грунтовку. Она была песчано-гравийной, относительно приличной и начиналась от запруженной речки Мухановки, где какие-то рыбоводы разводили карпов. Переехали плотину и поднялись в горку. По обе стороны дороги стояли серые изгороди из жердей, охранявшие чьи-то клевера от коров, которых, судя по лепешкам, прогнали тут не так давно. За клеверами справа просматривалась деревенька, а слева какие-то постройки с силосной башней — ферма, должно быть.

Ехали молча, Гребешок дулся, Агафон держал понт, а остальные не совались, дабы не обострять отношения.

Поворачивать еще выше в горку, к деревне, не стали, спускаться к ферме тоже не требовалось. Поехали прямо, то есть по косогору в объезд деревни. Потом дорога пошла вниз, и «девятка» очутилась у старого деревянного моста, перекинутого согласно облезлому и запыленному указателю через все ту же Мухановку. Оказывается, она эту горку с трех сторон обтекала. Как явствовало из значка, мост больше трех тонн груза не выдерживал.

— Луза, — спросил Гребешок почти серьезным тоном, — ты сегодня жрал?

— Ага… — не поняв подвоха, ответил детинушка.

— А в туалет перед дорогой по-большому сходил?

— Не-а…

— Если провалимся, меня не ругайте. Все четверо, включая и Лузу, захихикали. Мир был восстановлен, и за мостом у всех как-то сразу поднялось настроение.

— Анекдот рассказать? — предложил Налим. — Про поручика Ржевского?

— Валяй, — разрешил Агафон.

— Значит, полк Ржевского стоял в Польше. Гусары, само собой, по самоволкам бегали. Ну, один сбегал, возвращается в лагерь, а тут Ржевский: «Стой! Руки вперед!» Гусар руки вытянул, поручик понюхал и говорит: «Пани Зося. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар». Гусар во второй раз в самоход пошел. Возвращается и опять поручику попался. Снова: «Стой! Руки вперед!» Опять понюхал и говорит: «Пани Бася. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар». Гусар в третий раз маханул. Налетел на мужиков с колами, те его метелить начали, еле удрал, да еще на дороге в коровью лепешку руками попал. И опять на поручика нарвался. Само собой, тот ему: «Стой! Руки вперед!» Понюхал раз, другой, третий, а потом как заорет: «Ты чо, падла, новую пани раньше своего командира попробовал?! Двадцать пять плетей!» Все дружно заржали.

— У меня тоже про Ржевского, — сообщил Агафон. — Тоже все в Польше происходило. Лагерь стоял около женского монастыря. Поручик дежурил по части, и тут из монастыря приходит делегация во главе с самой настоятельницей. Ржевский спрашивает: «Какие проблемы, матушка? Неужели мои орлы кого-то трахнули?» А настоятельница отвечает: «Нет, пока все нормально, слава Богу. Но нельзя ли, пан поручик, чтоб ваши гусары не справляли малую нужду напротив окон монастыря? Это отвлекает монашек от служения Господу». Поручик спрашивает: «Можно вопрос, пани настоятельница? А как гусары при исполнении нужды прибор поддерживают, одной рукой или двумя?» Монашка отвечает: «Двумя, конечно, пан поручик!» — «О, пани, выходит, вы и сами поглядеть не против!»

— Нормально, — прогудел Луза, — а я про Штирлица знаю…

— Все знают, — хмыкнул Налим. — Штирлиц встал с Позаранку… Штирлиц выстрелил в Слепую… Штирлиц порол Чушь, а она страстно визжала. Штирлиц вылез из моря и лег на Гальку, а Светка обиделась и ушла. Это мне еще в пятом классе рассказывали.

— А помнишь, стишки по школе ходили? «Мальчик в подвале нашел пулемет, больше в деревне никто не живет…»

— «Дети в подвале играли в гестапо, зверски замучен сантехник Потапов…» Помню, — кивнул Налим. — Смешно тогда казалось…

По лесу проехали уже километра четыре. Дорога не вызывала опасений, выглядела сухой и накатанной. Навстречу попалась только одна бортовая машина, груженая сеном. Она вывернула откуда-то с боковой просеки, тоже, видимо, вполне проезжей.