Леонид Влодавец - Выход на бис

В общем, в сопровождении бугая я вышел на палубу и спустился по трапу на пирс. Экипаж яхты помаленьку наводил марафет на своем судне — кто палубу драил, кто копался в механизмах. Словом, ребята были заняты делом, но тем не менее, когда я проходил мимо, все принимали вертикальное положение и приветствовали:

— Доброе утро, сэр!

Уже удаляясь от яхты, я немного поразмышлял над этими приветствиями. То ли Марсела набрала себе в экипаж совершенно новую публику, которая никогда в жизни не видела Брауна-Атвуда, то ли все эти ребята тоже были загипнотизированы. Короче, видели перед собой не меня, а прежнего босса.

Впрочем, могло быть и так, что этим исполнителям было начхать, кому служить, лишь бы зарплату платили вовремя. И уж тем более их мало волновало, какого хахаля завела на сей раз хозяюшка.

По прямой до розового особняка было не так уж и далеко — каких-нибудь метров двести. Я бы с удовольствием прошелся пешком по лестницам через балюстрады с фонтанчиками, но, должно быть, охрана получила указание таких прогулок не допускать. Может быть, опасались, что в воздухе появятся дельталеты Куракина. Поэтому сопровождающий подвел меня к закрытому и, по-моему, бронированному лимузину, в котором зевали еще два бойца в униформе, с кобурами на поясе и столь же крупный по размерам темнокожий шофер в белой рубашке с коротким рукавом, в белой фуражке и при галстуке.

— Прошу вас, сэр! — Парни открыли передо мной заднюю дверцу этого, по-русски говоря, «членовоза» и, когда я устроился на заднем сиденье, быстренько попрыгали на свои места согласно боевому расписанию. Шофер прокатил нас по S-образной дорожке длиной километра в полтора — на автомобиле, как известно, и семь верст не крюк.

Эта поездка была недолгой, но познавательной. Например, на меня произвели должное впечатление замеченные мною охраннички, прогуливавшиеся по округе с собачками и рациями. В одном месте, на травянистом откосе у поворота дороги, мое внимание привлек весьма малозаметный бугорок. Ручаться за то, что там не пряталась скрытая огневая точка для снайпера, пулеметчика или гранатометчика, я бы не стал. Похожую хреновину я усмотрел и поблизости от другого изгиба дороги, только нацелена она была, должно быть, в противоположную сторону. Марсела, видимо, всерьез готовилась к обороне, и думается, что ее беспокоили не хилые гран-кальмарские рэкетиры, а кто-то посерьезнее.

Лимузин, как говорится, «без замечаний» доехал до ворот подземного гаража, которые перед ним предупредительно открыли, и, заехав внутрь, подкатил к лифту. Основной сопровождающий отворил дверцу, выпустил меня из машины. У лифта дежурила смугленькая цыпочка, изобразившая самую обворожительную улыбку, которую могла позволить себе за здешнее жалованье. Прочая охрана осталась у лимузина, а основной поехал со мной и цыпочкой на лифте.

На втором этаже верзила сперва вышел сам, потом дозволил выйти мне — небось опасался, что супостат может поджидать в холле. Цыпочка что-то пролепетала вслед, но я не разобрал, что именно.

Конечно, тут было малость пошикарнее, чем в нашем чудо-юдовском особняке. Все-таки Сергей Сергеевич был советским уроженцем и от этого маленько утилитаристом. В смысле того, что шибко большую роскошь допускал только там, куда ходили посторонние люди. Была у него в центральном подъезде «зона приемов», куда заезжали кое-какие отечественные и импортные граждане, господа и бывшие товарищи. Там и мебеля стояли под антиквариат, и картины висели, и бронзовые светильники имелись. Во всех прочих местах оборудование было попроще, на средний класс, что называется, типовое. А излишества, сказали нам, ежели хотите, сынули, можете ставить за свой счет. Само собой, что брательник делал кое-какие потуги, ежели не получал пендалей от Зинки, а я даже и не порывался. Конечно, иногда Хрюшка о чем-нибудь эдаком мечтала, но едва я начинал думать, что это в принципе можно купить, как она тут же наступала на горло собственной песне и запрещала мне думать о приобретении «всякой ерунды».

У Марселы, а скорее всего, еще и у Куперов лишних денег было до хрена и больше. Пока я со своим «выводным» топал по анфиладам, увешанным, возможно, даже подлинниками разных известных художников, форматами иной раз 3х4 метра, с багетами, на которые по полкило позолоты ушло, мне все время приходили в голову разные мысли насчет справедливости большевистских идей об экспроприации экспроприаторов. Конечно, надеяться на то, что гран-кальмарские пролетариат и крестьянство всерьез возьмутся за это дело, я не мог. Да и вообще, у самого себя, если так можно выразиться, воровать как-то западло. Но все-таки где-то внутри организма сидела вполне достойная для экс-комсомольца Короткова идея о том, что надо бы тут музей открыть или картинную галерею. Чтобы гран-кальмарский пролетариат в свободное от курортного обслуживания гостей острова и розлива кока-колы из концентратов, поставляемых разными там «джикеями», время мог приобщиться к достижениям мировой художественной культуры. Я толком не знал, чем здешнее крестьянство занимается, но, наверно, и ему не мешало бы поглядеть, хотя бы для общего развития.