Леонид Влодавец - Выход на бис

Отец почесал лоб и сказал:

— Надо немедленно отвезти ящик губернатору штата, минуя промежуточные инстанции.

— Но ведь сегодня выходной. В канцелярии губернатора вряд ли есть кто-то, кроме дежурных чиновников, — напомнила мама.

— Я думаю, если они увидят то, что только что увидел я, то найдут его на дне моря или Большого Каньона.

Каюсь, но в этот момент я растерялся и не подсказал отцу, что ему надо просто просунуть палец в кольцо и попросить у коробки, чтобы она перенесла его прямо в столицу штата. Но он уже схватил коробку под мышку и перебежал в гараж.

— Билли! — взволнованно крикнула мама. — Осторожнее в дороге, до города два часа езды!

Я подбежал к автомобилю в тот момент, когда отец уже завел мотор.

— Оставайся с мамой! — велел он.

— Нет! — закричал я. — Ты многого еще не знаешь, мне надо ехать с тобой!

— Хорошо. — Он не стал упираться и позволил мне сесть на заднее сиденье.

— Ради Бога, осторожнее! — еще раз напомнила мама, когда мы выезжали из ворот…

Господин Баринов (он же Родригес, Рамос, Коротков, Браун и прочая, прочая, прочая) проснулся в гордом одиночестве. Похоже, партнерши не дождались его пробуждения и сбежали.

Я особо не тосковал. Меня больше интересовало, где мы находимся и почему я не слышу шума дизелей.

Оказалось, что для получения ответа на эти вопросы достаточно выглянуть в окно. «Дороти», должно быть, еще прошлой ночью или даже вечером ошвартовалась в бухте, приватизированной некогда еще мистером Джералдом Купером-старшим.

Бухта эта, как мне помнилось, была поделена молом на две части: купальную и портовую. Купальной зоны в мой иллюминатор видно не было, а вот портовую я сразу узнал. Правда, в прошлый раз «Дороти» стояла у среднего пирса, а в этот раз причалила у того, что ближе к молу. Два остальных из окна каюты просматривались очень неплохо. У ближнего стояло несколько маломерных катеров и спортивных яхт, у дальнего виднелся романтический силуэт двухмачтовой яхты «Си Игл4» с вооружением старинной бригантины, а также двух аппаратов на воздушной подушке. Утреннее солнце обрызгало легкой позолотой глянцевитую тропическую зелень, через которую просвечивали аккуратные дорожки, лестницы, фонтаны… Высунув голову в окно и посмотрев вдоль корпуса яхты, я увидел розовый особняк в стиле испанской колониальной архитектуры на склоне холма, похожего на мохнатого великана, сидящего по-турецки. Теперь, стало быть, все это перешло к Марселе и… Майку Атвуду. Нечего разевать рот на чужой каравай. Хватит того, что мне и так из фонда О'Брайенов кое-что причитается, если, конечно, Чудо-юдо не лишил меня наследства за аморальное поведение. Опять же из средств за продажу «Rodriguez AnSo incorporated» шейху Абу Рустему тоже какие-то бабки должны быть…

Размечтавшись о том, что и за что мне следует, я как-то упустил из виду все сложности жизни, и на некоторое время она мне показалась совсем прекрасной. Зато когда я о них вспомнил, мне ненадолго захотелось стать обладателем такой коробочки, какой пользовался Майк Атвуд. Хотя бы для того, чтобы заказать себе бутылку водки и, выжрав ее, не думать о всяких там «джикеях», «койотах», «куракинцах», «сорокинцах», «чудо-юдовцах», которые могли быть уже на подходе или на подлете к Марселиной вилле. Но еще больше мне не хотелось думать о грядущих разборках с Еленой Ивановной — то было вообще страшнее атомной войны.

Поэтому утро я начал с душа. Надо было смыть все грехи, счистить, ликвидировать, и как можно скорее. Однако оттереть от кожи смешанный аромат Марселы и Сильвии мне не удалось. Может быть, окружающие его и не почуяли бы, но я все время ощущал. Правда, почти на уровне обонятельного глюка.

Говорят, что, когда кажется, надо креститься. Я уже знал, что народная мудрость в данном случае обычная злая ирония. Если совесть нечиста, любое крещение, перекрещивание, стучание головой об пол, целование крестов и икон и все иные ритуальные действа помогают улучшить морально-психическое состояние даже меньше, чем мертвому припарки.

Одевшись, я вышел из каюты и тут же был встречен одним из охранников, флегматично жевавшим жвачку.

— Леди приказала проводить вас в дом, как только вы проснетесь, сэр, — доложил он.

— О'кей, — кивнул я, — провожай. Кстати, дама из каюты напротив уже проснулась?

— Она уже на берегу, сэр.

Ну хоть тут один повод для волнения был снят. Было у меня сомнение насчет слов Сильвии, которая говорила, что дала Ленке снотворное. Кто ее знает, могли ведь и не снотворное дать, а что покрепче. Впрочем, кое-какой холодок все-таки оставался. Этот «Майк Тайсон» из охраны и приврать мог по приказу хозяйки.