Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

Некоторое время она слушала молча, и по тому, как менялось выражение её лица, было легко угадать: позиции нового шефа отдела 2F были хорошо аргументированы. Наконец Таня резко ответила своей невидимой собеседнице:

— Хорошо. Пусть пока всё остаётся так, как есть. Я сама позвоню в Департамент. Что? Разумеется, это моё право! Да, я буду через пару минут. Всё.

Стерва! — в сердцах бросила она, возвращая трубку Марии-Луизе. — Пойдём, Андре, нам нужно поговорить.

— Почему бы и нет, — пожав плечами, я послал нежный воздушный поцелуй маленькой секретарше и последовал за Таней на улицу.

Мне не пришлось долго её уговаривать. Возможно, на девушку сильно подействовала смерть коллег; может быть, причиной послужило несправедливое решение руководства, назначившего шефом отдела не её, а более молодую сотрудницу. Независимо от мотивов, Таня сама предложила мне свою помощь, нарушив тем самым профессиональную этику любой секретной службы. Отыскать необходимую информацию можно было именно в документах отдела 2F, и я надеялся, что Таня справится с этим делом. Покинув «чистилище», мы договорились встретиться с ней в баре «Le Telephone» в час дня. Таня вернулась в офис, а я отправился гулять по парижским улицам, размышляя о низком и гадком. Через пару кварталов мне встретился зоомагазин, сразу напомнивший о вчерашней черепахе, которую Лара наверняка оставит как память о своём визите. Вздохнув, я потянул на себя стеклянную дверь и под звон колокольчика вошёл в магазин, не подозревая, что одним движением обрёк себя на сорокаминутную лекцию о земноводных вообще и о красноухих черепахах в частности. Хозяин магазина оказался большим специалистом в области «черепаховедения» и незамедлительно вывалил на меня целую груду поучительной информации. В итоге я истратил почти две тысячи франков на различные аквариумные приспособления, корма и витамины для Годзиллы. Невысокий, полный месье Плевен, хозяин магазина, любезно пообещал доставить все покупки ко мне домой и даже предложил свои услуги по установке аквариума. Естественно, я согласился. Прямо из магазина позвонил Гаспару и предупредил его о визите «черепашьего папы». В ответ консьерж сообщил, что сейчас моим компьютером занимается приехавший из Бордо специалист, который обещал всё закончить к двум часам. Только спрятав в карман трубку, я сообразил, что забыл поинтересоваться у консьержа судьбой мисс Лары. Вдруг она до сих пор в квартире? Не хватало только, чтобы эта негодная девица развратила спеца из службы Рихо. Да он с меня живого не слезет! Меня так и подмывало перезвонить и выяснить всё доподлинно, но по зрелом размышлении я всё-таки решил этого не делать. Честно говоря, просто постеснялся.

Бар «Le Telephone», расположенный поблизости от офиса отдела 2F, только что открылся, и пока я был его единственным посетителем. Заказав кофе и обсудив с хозяином бара умеренно тёплую погоду, стоявшую в эти мартовские дни в Париже, я полностью переключил внимание на экран телевизора. Выпуск новостей был посвящён ходу переговоров в Рамбуйе, и уже с первых слов можно было догадаться, что развязка вот-вот наступит. Американцы в лице миссис Олбрайт фактически предъявили сербам ультиматум, суть которого сводилась к следующему: соглашайся или умри. Даже не слишком хорошо зная Югославию, я не сомневался — более неудачное предложение подыскать было бы сложно. Сербы были славянами и, в отличие от всего остального цивилизованного мира, легко покупались на лозунг «Свобода или смерть», которым размахивал Милошевич. Переговоры явно зашли в тупик, и албанская делегация с минуты на минуту должна была покинуть Францию. Европейские страны, члены НАТО, на словах пока что поддерживали позицию Америки, но мне было хорошо известно, что сейчас происходит на самом деле в бездонных омутах европейской политики. Смерть Дормана, Николя и китайцев наглядно продемонстрировала всю остроту схватки, разворачивающейся в этот момент между «подводными чудовищами». Широкие круги расходились по поверхности, и мирная лодочка Европы раскачивалась всё сильнее. А я был одним из тех, кто по своей глупости умудрился свалиться за борт и оказаться в самой гуще глубоководной резни. Не могу сказать, что подобное положение меня сильно вдохновляло.

— Что вы думаете обо всём этом, месье? — спросил я у пожилого француза, хозяина бара, наблюдавшего за телевизионным экраном вместе со мной. Вместо ответа француз смачно высморкался в большой клетчатый платок.