Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

Робер Сиретт ещё раз доказал, что в его жилах не течёт ни капли французской крови, и разразился бурными протестами, когда я оплатил счёт за всю компанию. Успокоился он, лишь получив от меня клятвенное обещание не прикасаться к бумажнику в следующий раз. И я был уверен, что, в отличие от нормального француза, Сиретт не забудет о данном мною слове.

— Время уже позднее, а мне ещё добираться до отеля, — импровизировал я на ходу. И доигрался, совершенно неожиданно для себя вылетев на дорогу с односторонним движением.

— Хотите, я вас подвезу? — предложила Фатима, глядя на меня взором, начисто исключающим любые двусмысленности. Она имела в виду только то, о чём говорила, и для меня это означало настоящую катастрофу.

— У меня здесь машина, и я почти не пила, — продолжала девушка.

Действительно, в отличие от Лары, которая вливала в себя «Кровавую Мэри» словно обыкновенный томатный сок, Фатима за весь вечер едва притронулась к своему бокалу. Возможно, исламское воспитание было тому причиной? Найти правдоподобную причину для отказа мне так и не удалось, и, «радостно» улыбаясь, я ответил:

— Если это вас не затруднит, мадемуазель, то я…

— Фэтти, — окликнула её Лара, не обращая внимания на мой лепет, — утром я позвоню тебе, и ты расскажешь мне, как это было. Иначе мы поссоримся навсегда.

— Ты с ума сошла, Лара, — смущённо ответила девушка. От волнения она запуталась в длинном платке, который в этот момент пыталась повязать вокруг воротника пальто. — Месье Андре может подумать…

— Не сомневаюсь в этом, — кивнула Лара, окидывая меня с ног до головы быстрым взглядом. — Думать он умеет. Я хочу знать, умеет ли он ещё что-нибудь?

— Всего доброго, мадемуазель, — поспешно сказал я, чувствуя, что краска снова приливает к моим щекам. — Увидимся, Робер.

Я ретировался так быстро, насколько это позволяли правила приличия и расстановка мебели в зале. Мысленно я решил завтра же зайти в магазин и купить там игру с этой чёртовой «Ларой Крофт». Если компьютерная версия хотя бы отдалённо напоминала оригинал, игра должна была оказаться просто потрясающей.

Откровенно говоря, я с трудом представлял, как буду выкручиваться из сложившейся ситуации. Мне было знакомо множество отелей в Париже, но проблема заключалась в том, что в данный момент я не жил ни в одном из них. Если любезная Фэтти, высадив меня у входа в отель, уедет не сразу, то у неё будет прекрасная возможность проследить, как я буду пытаться объясниться с недоумевающим портье. Разумеется, вариант с отелем мог бы сработать, а могла получиться накладка, и тогда у девушки появится возможность подозревать меня в неискренности, что было совершенно ни к чему. Возможно, я чересчур серьёзно относился к жизни, но эта привычка учитывать все возможные варианты не раз выручала меня из трудных ситуаций. Сама Фатима не вызывала у меня беспокойства. Не слишком умная «женщина Востока» лет двадцати четырёх — двадцати пяти, немного скованная, в силу своего воспитания, но уже вполне освоившаяся с образом жизни «неверных». Однако мало ли какие знакомые могут быть у Фатимы. Одно слово зачастую способно сломать всю игру, а из-за моего собственного просчёта здесь налицо было даже не «слово», а целое «предложение». «Нужно было просчитывать пути отхода, а не пялиться на „Весёлые Сиськи“ Лары Крофт», — ругал я сам себя, идя рядом с Фатимой вдоль нескончаемого ряда машин по rue du Temple.

— А вот и мой верблюд, — смеясь, сказал Фатима, указывая на роскошный «Mersedes SLK» серебристого цвета. — Вам нравится?

— Отличный автомобиль, — искренне одобрил я, — всегда мечтал иметь нечто подобное.

— А у вас есть машина? — поинтересовалась девушка, открывая дверцу.

— У меня их было несколько, — уклончиво ответил я. Терпеть не могу лгать без особой необходимости.

— Если хотите, я могу устроить вам хороший вариант, — предложила она, когда мы уже тронулись с места. — После смерти мужа его фирма осталась мне. Он занимался торговлей автомобилями. У мужа были хорошие связи, и он имел возможность покупать подержанные автомобили из правительственных гаражей, когда государство меняло их на новые. Эти машины всегда в очень хорошем состоянии, и их можно выгодно продать в Африку или на Восток. Когда он умер, этим пришлось заниматься мне.

— Вы ведёте собственный бизнес… Я плохо знаком с восточными обычаями, но, по-моему, там это не очень приветствуется? — спросил я. Она кивнула.

— Это правда. Я родилась в Йемене, но мой муж был иорданцем. Он был умным человеком и никогда не считал меня своей собственностью. Мы любили друг друга, это он помог мне стать настоящей женщиной, а не рабыней, как это принято у нас. Мои родители никогда не интересовались, что стало со мной после свадьбы. Зато родственники мужа с самого начала были против нашего брака, и, когда он умер, во Францию сразу же приехали его братья, чтобы увезти меня в Иорданию и забрать всё, что принадлежало нам обоим. Я отказалась. В то время мы и познакомились с Робером. Он очень помог мне тогда, нашёл хорошего адвоката, даже ночевал в моём доме, чтобы я не боялась.