Екатерина Неволина - Цирк кошмаров

Профессор опять со скрипом потер сухие руки и напомнил Алисе богомола – она видела такого на юге, куда они как-то ездили отдыхать с мамой. Богомол был похож на кузнечика, только гораздо крупнее, со сложенными на груди длинными лапами. Он так же, как Ланской, быстро-быстро тер их друг о друга.

Профессор перехватил ее полный непреодолимого отвращения взгляд и растянул сухие губы в подобии улыбки.

– Ну что же, девочка, – он поднялся с кровати, – освобождаю тебя от своего присутствия. Но еще вернусь. Обдумай пока свои перспективы, и, надеюсь, ты придешь к логичному выводу о неизбежном сотрудничестве.

Он вышел, сопровождаемый санитаром, в течение всей беседы неподвижно и безмолвно простоявшим у стены.

Алиса чувствовала странное возбуждение. Она вскочила и принялась ходить по комнате. Пустые беленые стены сводили с ума, слепили глаза, давили на лоб. Избавиться от этих ощущений не получалось. Панова попробовала погрузиться в медитацию, чтобы проведать Олега и Квазимодо, но не смогла. Мысли все время цеплялись за что-то – то за трещинку на стене, то за крохотного паучка, деловито снующего по паутинке, и снова обращались к угнетающе белым стенам.

Это было странно, поскольку Алиса научилась входить в состояние медитации довольно легко. Но хуже всего, что она не смогла заснуть ни с наступлением ночи, когда погас свет в небольшом окошке, ни утром. Сначала девушка списывала свое странное самочувствие на волнение и только к середине нового дня догадалась: ей добавляют нечто то ли в пищу, то ли в воду – что-то возбуждающее, мешающее уснуть. Видимо, профессор серьезно отнесся к рассказу о ее мнимых способностях и испугался, что его пленница сможет повторить тот же номер.

Первая мысль ее была радостной – хорошо, что она все же не рассказала о Квазимодо, он вне подозрений, а значит, сможет действовать… Но тут же пришло отрезвляющее осознание: она отрезана от друзей и не может общаться с ними, а малыш слишком еще мал, слишком напуган и, скорее всего, сломлен. Значит, они в ловушке.

В отчаянии девушка упала на пол и, обхватив ножку кровати, разрыдалась. Но ей не позволили найти утешение даже в слезах: тут же отворилась тяжелая металлическая дверь, и уже знакомый ей шкафоподобный санитар подхватил ее на руки и, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления, отнес на кровать. За ее здоровьем тщательно следили. Она была нужна профессору здоровой и невредимой.

«Как же мои друзья? Как же мама и Маркиза? Как они там без меня?» – подумала девушка, барахтаясь в сетях ужаса, словно в морской пучине.

Ответа не было.

Олег очнулся то ли в камере, то ли в палате. А скорее всего, данное помещение с успехом совмещало функции и того, и другого, и бежать из него было совсем не легко. По крайней мере, Олег не нашел ни единой зацепки, хотя изучил камеру со всем пристрастием стремящегося к свободе заключенного.

Папка с бумагами отца, конечно, исчезла. Наверняка ее забрали похитители. Но чего еще они хотели? У Олега не отобрали его любимую трость с серебряным набалдашником, его покормили и оставили в кувшине воды, но с ним не разговаривали, не допрашивали, не пытались запугать. Если бы не кормежка, он бы вообще решил, что о нем забыли. И это был плохой признак.

Волков, сильно хромая и опираясь на трость, долго расхаживал по камере, прокручивая в голове ужасные подробности нападения и гибель Сержа. Это было действительно ужасно! Страшнее, чем можно себе представить. Хорошо, что мама дома, в безопасности – это плюс. Как и то, что Чуду удалось сбежать. Правда, есть и минус: профессор заполучил бумаги отца, а они с Алисой попались ему в лапы. Ничего, они еще выкрутятся. Наверняка можно что-то придумать, ведь Алиса и Квазимодо обладают уникальными способностями, уже позволявшими малышу сбежать из клиники. Это удастся и во второй раз. Надо только дождаться ночи.

Едва только стало смеркаться, Олег заснул, не сомневаясь, что Алиса сама его найдет, кто, как не она, умеет ходить по снам. Всю ночь его мучили кошмары. Одним из самых безобидных стал быстро бегающий на четвереньках человек, пытающийся откусить Олегу фаланги пальцев, и карлик, запустивший руку ему в грудь, чтобы вырвать оттуда сердце.

Он проснулся, чувствуя реальную боль и дыша тяжело, с хрипом.

Хорошие сны – врагу не пожелаешь! Засыпать снова после такого не хотелось, но Волков подумал о встрече с Алисой и заставил себя погрузиться в сон. И тщетно. Его снова терзали кошмары, а Панова так и не появилась.