Анатолий Гончар - Атомный спецназ

Генерал вновь икнул, намек был более чем прозрачен.

— Надеюсь, с Альбиной, как ее там? — Наумов не слишком старался, делая вид, что запамятовал отчество зубовского секретаря, — Федоровной вы разберетесь сами… — он не спрашивал, он утверждал.

— Ей всего двадцать семь… — попробовал было вступиться за девушку Зубов, но, встретившись взглядом с куратором, прикусил язык. «Или она, или…» — заканчивать невысказанную фразу не хотелось.

Сборы оказались недолгими и в какой-то мере даже приятными. Аркадий Петрович давно не выезжал настолько далеко от дома и теперь, казалось, был даже рад столь неожиданно выдавшейся поездке.

— Съезжу отдохну, — сообщил он на работе. Передал ключи от сейфа с документами своему заместителю, съездил на мойку, помыл и сразу после этого загнал в зимний гараж свой джип. Поставил квартиру на сигнализацию. За полтора часа до отправления поезда, собрав небольшой саквояж, отправился на вокзал. Провожать себя он никого не просил, поэтому пришлось взять такси.

— На вокзал, — сообщил он приехавшему по вызову таксисту.

— На отдых? — скорее просто для разговора, а не всерьез интересуясь намерениями клиента, спросил таксист, выворачивая баранку. Видимо, он хорошо помнил расписание поездов и знал, что в ближайшие часы через их станцию будет проходить только поезд, идущий в южном направлении.

— На отдых, — не стал спорить Северов и улыбнулся.

Такси сделало разворот и, слегка попетляв по улицам, выскочило на площадь, от которой прямой линией шла улица, ведущая к железнодорожному вокзалу. Через десять минут они оказались на месте.

— Спасибо! — поблагодарил расплатившегося Аркадия Петровича таксист, на что тот снисходительно кивнул и, легко шагая, направился к пустующему перрону. Пройдя в его конец и, как заправский шпион, оглядевшись по сторонам, Северов вытащил из кармана трубку сотового. Номер нужного телефона он помнил наизусть. Набрать его труда не составило. Гудки шли довольно долго, но, как показалось Аркадию Петровичу, ему ответили, едва он нажал кнопку вызова.

— Алло, я слушаю, — голос принадлежал молодой женщине.

— Выезжаю сегодня, — без всякого предисловия сообщил Аркадий Петрович.

— Вас встретят, — прозвучало в ответ, и никаких вопросов. Впрочем, это совсем не значило, что собеседница знала, о ком и о чем идет речь, все могло обстоять совсем наоборот. Скорее, именно так и было, и говорившая девушка просто следовала чужим инструкциям.

— Хорошо, — отозвался он, прежде чем на том конце провода повесили трубку. Представляя, как сейчас эта самая девушка набирает чей-то номер и сообщает о его прибытии, Аркадий Петрович вытащил из своего сотового купленную по случаю симку на имя неизвестного мужчины и отправил ее в урну. Подумав и во второй раз убедившись, что никто за ним не наблюдает, на всякий случай выбросил туда и сотовый. После чего неторопливой походкой двинулся по перрону. Билет на поезд лежал у него в кармане. Небольшой саквояж с самыми необходимыми вещами находился в руке. Аркадий Петрович слегка нервничал. Чувствуя себя вершителем судеб, он мысленно прокручивал предстоящие действия. В том, что ему надлежало свершить, было нечто завораживающее, нечто несравнимое. Летчики, сбросившие бомбы на Хиросиму и Нагасаки, казались пигмеями. Говорят, кто-то из них впоследствии сошел с ума от ужаса перед содеянным. Похоже, они испытывали муки совести. И поделом! А как же иначе, ведь американские летчики были обыкновенными убийцами, они не спасали свою страну от порабощения, как он. Впрочем, он был готов принести свою душу в жертву. И в этом тоже было величие предстоящего. Миллионы должны сгореть в адском пламени термояда, чтобы осветить путь остальным, путь справедливости. Постигнувшая Америку кара должна служить напоминанием всем прочим — чтобы, не дай бог, кто-то в будущем вновь не вообразил себя владыкой мира. Из раздумий его вывел противно зашипевший голос диспетчера:

— …поезд «Москва — Владикавказ» останавливается на третьем пути, поезд «Москва — Владикавказ» останавливается на третьем пути.

Поморщившись, Аркадий Петрович повернулся вокруг оси, выискивая дорожку, ведущую на третий путь, и, обнаружив, что туда ведет подземный переход, начал спускаться по высокой каменной лестнице. А из здания вокзала начали выползать встречающие, провожающие и такие же, как Северов, пассажиры.