Анатолий Гончар - Атомный спецназ

А в это время находившийся от него в каких-то десяти-пятнадцати метрах прапорщик Маркитанов, отстреливаясь от наседающего противника, сквозь зубы цедил совершенно некстати пришедшую на ум песенку Владимира Высоцкого.

— Он в прошлом младший офицер, — короткая очередь, один из боевиков шлепнулся лицом в лужу, — его нам ставили в пример, — перекат и новая очередь, — он был, как юный пионер, — дружный свист пуль, — всегда готов, — ответный перестук автомата, — и вот он прямо с корабля, — короткая перебежка, — пришел стране давать угля, — очередь, — но вот сегодня наломал, как видно, дров, — вырванная чека отлетела в сторону. — Спустились в штрек, и бывший зэк, — взмах руки, и «эфка» полетела к противнику, — большого риска человек, — взрыв и чей-то истошный вопль, Дмитрий перезарядил оружие и вскинул приклад к плечу, одна строчка оказалась проглоченной, — вот раскопаем — он опять, — под звуки выстрелов, — начнет три нормы выполнять, начнет три нормы выполнять, и нам хана…

Что-то ухнуло совсем рядом. Обдало земляной крошкой. Очередные пули улетели в пустоту. Набитые магазины закончились. Дмитрий вытащил последнюю остававшуюся у него пачку пэпээшных патронов, сыпанул рассыпуху в карман, выстрелил из пистолета, прижался к дереву и начал быстро-быстро левой рукой забивать патроны в магазин. Успел он прежде, чем вблизи появился очередной «чех». Обменявшись с ним выстрелами, перекатился в сторону и, поднимая оружие, допел:

— …служил он в Таллине при Сталине. Теперь лежит заваленный, нам жаль по-человечески его…

Слова кончились, он замолчал и, не слыша поддерживающей стрельбы, встревоженно оглядевшись по сторонам, громко позвал:

— Калинин! — Боец не отозвался. — Костян! — И снова молчание.

— Убит, — сообщивший страшную весть ефрейтор Бубликов и сам выглядел покойником. Лицо его было бледно, а губы дрожали, из-за чего казалось, что на лице радиста играет кривая улыбка.

— Патроны есть? — спросил прапорщик, и Бубликов отрицательно покачал головой.

— А гранаты?

На этот раз тот кивнул.

— Прикроешь! — Маркитанов сунул бойцу свой АПСБ, буквально вырвал из кармашков бойцовской разгрузки все еще остававшиеся там «эфки», встав во весь рост, одну за другой бросил их в сторону противника и, вопреки логике, метнулся следом.

Ему повезло, и осколки от разорвавшихся гранат пролетели мимо, и трупы ранее убитых «чехов» с оставшимся подле них оружием лежали совсем рядом — в двадцати шагах. Вот только воспользоваться плодами своего везения ему удалось лишь частично — он едва успел вытащить три магазина и скатиться в небольшую, похожую на воронку яму, как его прижали так, что ни подняться, ни тем более отойти на лучшие позиции не получалось ни при каком раскладе.

— Ну, скоты! — успевший слегка остыть автомат обрадованно рявкнул, и приподнявший башку бандит поник, заливая кровью зелень ежевичной листвы. Но и неосторожно высунувшийся прапорщик тут же ощутил боль — левая ладонь окрасилась красным. Зашипев от боли, Дмитрий переполз в сторону настолько, насколько позволяла ширина ямки. Где-то на фланге изредка потрескивал автомат Агеева. Продолжая лежать, Маркитанов обеспокоенно завертел головой — в его отсутствие «чехи» могли обойти оставшегося в одиночестве радиста. Положение становилось критическим. Радисту требовалась помощь. Но из-за севшей батареи рации связи с командиром группы опять не было. Подумав, а точнее, махнув на судьбу рукой, прапорщик, нажимая спусковой крючок, вскочил и, продолжая стрелять, зигзагом кинулся в направлении Бубликова. Одна из пуль, пущенных ему вдогонку, пронзила колыхающийся материал горки, пройдя в полсантиметре от ребер, вторая пробила автоматный ремень, третья, ударив в голень, заставила Маркитанова споткнуться и потерять равновесие. Он столкнулся с землей чуть раньше, чем над тем местом, где он только что находился, просвистела пулеметная очередь.

— Свезло! — с какой-то отрешенностью процедил Дмитрий, еще не до конца понимая, насколько ему действительно «свезло». Боль в ноге догнала ослепительной вспышкой. В расширившихся глазах отразился свет поднявшегося над хребтом солнца. Потупив взор, Дмитрий увидел укрывшегося за деревом и без конца стреляющего из пистолета Бубликова.

«По кому он все лупит-то?» — пронеслась мысль, и прапорщик, заскрипев зубами, перевернулся, приподнялся на локтях. Как оказалось, наступающие находились совсем близко. Маркитанов вскинул автомат и начал стрелять. Ответные пули взрыли почву, запорошили глаза выбитыми земляными крошками. Высунувшийся из-за ствола Бубликов словно споткнулся, выдвинулся вперед, на мгновенье завис в неподвижности и вдруг, выронив пистолет, стал стремительно заваливаться головой вперед. Разорванная с двух сторон бандана мгновенно наполнилась темнотой.